Охотник

       Ответ Строя был неистовым, злобным и массированным. Оскар был удивлен. Он, конечно, ожидал большого шума в СМИ и крупных полицейских мероприятий, но совершенно не мог представить таких водопадов гнева и ненависти. Некоторые выступления по телевидению политических деятелей, церковников, педагогов и других лиц были совершенно бессвязными от выражаемых чувств. Один христианин-евангелист неудержимо сотрясался, но не от горя, а от гнева, осуждая нападения на расово-смешанные пары как дьявольскую попытку сорвать «Божий план для Америки». Раввин с подобными же чувствами буквально завывал с пеной у рта. Президент Йельского университета Болдуин Джаккомо заплакал, признаваясь, как ему «стыдно, что я – белый ... [и] моя кожа того же цвета, что у этих больных, сумасшедших существ», которые осуществили эти расовые нападения.

       Следя за этим последним выступлением, Оскар задавался праздным вопросом, как этот добрый ученый ответил бы, если предположить, что некоторые из нападений могли быть делом черных сепаратистов, скажем, мусульман Луиса Фаррахана, которые по тем же самым причинам, что и расово-сознательные Белые, выступают против расового смешения.

       В то же время Оскар сознавал, что в том, чему он является свидетелем, здравый смысл не играет никакой роли. В некотором смысле слова всех этих выразителей общественного мнения мотивировались религиозными чувствами, даже притом, что некоторые из них могли считать себя агностиками или атеистами. Они следовали религиозному убеждению, что расово-смешанная Америка лучше, чем Белая Америка, что ребенок мулата лучше Белого ребенка, а Белая женщина, которая выбрала черного спутника, лучше той, которая выбрала Белого. Оскар знал, что эти деятели будут отрицать, если такой вопрос задать им прямо; они будут увиливать от ответа и ходить вокруг да около, говоря о «человеческом достоинстве», «равенстве» и тому подобном, но было совершенно ясно, во что они верят в действительности.

       Каким-то образом Оскар всегда знал, как на самом деле обстоят дела. Он опять подумал о ненависти, которую видел тогда перед посольством Южной Африки на лице молодой женщины-демонстрантки и одобрительный взгляд стоящего рядом священника. И всё же это его по-прежнему удивляло. Он знал, что Америка насквозь прогнила, что ее разложение пустило глубокие корни, и многие слои населения страны питаются от этих корней, и будут сопротивляться любым попыткам их выкорчевать. Но реакция на его нападения на кровосмесителей была гораздо большим, чем просто защита своих корыстных интересов. Оскар тряхнул головой от удивления. Совершенно ясно, что между ним и этими людьми лежала непроходимая пропасть, и не просто из-за различных интересов, но и ввиду непохожего восприятия действительности и духовных расхождений.

       Комментарии в печати были более последовательными, чем заявления по телевидению, но такими же злобными. Передовые статьи призывали к принятию нового федерального закона, вводящего автоматическую смертную казнь любого осужденного за преступление на расовой почве, причём одна из наиболее эмоциональных статей вышла из под пера автора, который в течение многих лет выступал против смертной казни вообще.

       Директор Американского союза борьбы за гражданские свободы в пространном письме редактору газеты «Нью-Йорк Таймс» доказывал, что общие гражданские права подозреваемого в преступлении должны временно отменяться, если Белый обвиняется в нападении на небелого на расовой почве. Третий автор, законодатель из штата Массачусетс, предложил, что из-за трудностей в доказательстве мотивов, всякий раз, когда подозревается Белый, а его жертва – относится к другой расе, то бремя доказательства невиновности должно быть переложено на подозреваемого и он сам должен будет доказать, что его действия не имели расового мотива, дабы избежать особых наказаний, предусмотренных за совершение «преступлений на почве ненависти».

       Однако приз за злобу был взят постоянным ведущим рубрики в газете «Вашингтон Пост», Дэвидом Джейкобсом. В своей колонке за прошлую пятницу он утверждал, что судя по почерку убийства в районе Вашингтона и нападения на расово смешанные пары в других местах, были совершены сексуально озабоченными Белыми мужчинами, которые завидуют большей сексуальной привлекательности черных мужчин для Белых женщин. Он даже сделал экскурс в историю, приписав тот же мотив сексуальной несостоятельности Белым, которые линчевали черных в начале века. Затем Джейкобс сделал вывод, что весь Белый расизм коренится в сексуальной зависти. И в заключение он написал, что Белый расизм будет оставаться величайшим злом, угрожающим всему миру до тех пор, пока Белая раса не исчезнет с лица земли, а правительство, чтобы приблизить этот день, должно еще больше поощрять межрасовые браки. По его мнению, налоговые льготы для смешанных пар были бы хорошим шагом в этом направлении.