Охотник

       Точно также люди из СМИ лили слезы по жертвам Оскара. Они болтали и трещали о святости каждой человеческой жизни, и о том, что никто не имеет права судить другого и отнимать у него жизнь. Оскар подумал о том, как мало слез у этих комментаторов находится для жертв уголовных преступников – насильников, грабителей, вооруженных бандитов, которые каждый день убивают множество людей в Соединенных Штатах. В действительности некоторые жертвы заботили их гораздо больше, чем другие. Например, Оскар был уверен, что все они с удовольствием посмотрели бы, как его разорвут на части или зажарят на медленном огне.

       Разумеется, совершенно нормально заботиться о некоторых людях больше, чем о других, стремиться защитить некоторых из них и уничтожать других. Различие между Оскаром и этими людьми состояло в том, что он не пытался отрицать этот факт, он хотел защитить своих собратьев и уничтожить тех, кто им угрожал, тогда как они, казалось, ненавидели своих собственных сородичей и любили тех, кто в корне отличался от них самих.

       Он прочитал достаточно литературы 18-го и 19-го веков, и даже первой половины 20-го века, чтобы быть совершенно уверенным в том, что его собственные ценности тогда были нормой. Как же произошла эта подмена ценностей и устоев на ложные? Оскар сонно тряхнул головой. Этого он никогда не сможет понять, даже если хорошо выспится. Что ж, ответ может пождать. Он знал, что должен делать, и завтра намеревался нанести следующий удар.

IV

       – Ещё кофе, сэр?

       – Да, пожалуйста, – ответил Оскар официанту, оставляя ему деньги на подносе и мысленно вздрагивая от величины счета. Он откинулся назад на стуле и продолжал наблюдать за другими столами ресторана в то время как уборщик посуды подошёл, чтобы унести последнее из блюд. Оскар выбрал свой стол очень удачно. Он находился в затененной и отгороженной части зала, частично заслоняемой от главного обеденного помещения большим декоративным растением в горшке, так что Оскар мог наблюдать за другими, сам оставаясь незамеченным. Ресторан был вычурным, модным и всего в пяти кварталах от Капитолия, поэтому его часто посещали как соискатели власти, так и приличное число ее действительных обладателей: законодателей, чиновников высшего ранга, адвокатов, корреспондентов и лоббистов.

       Во время обеда Оскар наметил несколько интересных кандидатов, сидевших за другими столами. Он узнал конгрессмена Стивена Горовица в возбужденной, шумной группе всего через два стола от себя. Горовица в последнее время очень часто показывали по телевидению, так как его комитет проводил слушания по новому законопроекту, разрешающему въезд в Соединенные Штаты ста тысяч иммигрантов с Гаити в год. Во взволнованной речи неделю назад он осудил тех, кто выступил против его законопроекта, как тех же самых «расистов», которые возражали против его более раннего законопроекта, с тех пор ставшего законом, запрещавшего иммиграцию в США Белых южноафриканцев. «Какой отвратительно уродливый карлик», – подумал Оскар, чувствуя отчетливый зуд в указательном пальце на спусковом крючке, рассматривая крысиное лицо законодателя, с бегающими, близко посаженными черными глазками-бусинками и широким кривым ртом. Но, честно говоря, пуля была бы подарком для Горовица. Оскар предпочел бы дождаться возможности застать этого человечка одного и неспешно обработать его ледорубом.

       Кроме того, он все ещё не хотел так резко менять свои «объекты»; ему хотелось некоторое время продолжать отстреливать расово смешанные пары, с той разницей, что теперь он намеревался выбирать их из более состоятельных слоёв, чтобы добиться еще большей шумихи в средствах массовой информации. Превосходный кандидат для этого сидел за столом в другой стороне зала, за которым Оскар скромно следил последние полчаса: высокий, светлокожий мулат с двумя белыми женщинами, которые, похоже, находились с ним в близких отношениях. Оскар понятия не имел, кем были эти женщины, но несколько раз он видел мулата в телевизионных новостях – однажды, причем с Горовицем, на пресс-конференции, проведенной на улице перед южноафриканским посольством. Он возглавлял организацию, которая лоббировала за законодательство о введении санкций против Южной Африки и оказании экономической помощи африканским странам, управляемых самими черными. Возможно, женщины были служащими его организации или только поклонницами известных политиков – разновидностью слишком обычной в Вашингтоне.

       Наконец, мулат заплатил по счету, затем неторопливо приблизился к столу Горовица, чтобы выразить ему свое уважение, причем на каждой его руке висело по бабе. Оскар поднялся и вышел из ресторана, больше не взглянув на намеченные жертвы. Снаружи он остановился у газетного автомата и купил «Вашингтон Пост». Краем глаза он видел, как мулат и его белые спутницы вышли из ресторана и свернули налево, на усаженный деревьями и плохо освещенный тротуар. Оскар следовал за ними примерно в тридцати шагах.