Охотник

       Лично Оскару нравились не все его сослуживцы – Белые летчики; пару из них он вообще не слишком уважал. Он видел личные недостатки своих товарищей: слабости, глупости, подлость – военная жизнь обнажает истинную природу человека как ничто другое – однако они образовывали естественное сообщество. Оскар понимал их, а они понимали его. И они могли работать вместе над общей задачей и чувствовали себя хорошо, несмотря на свои индивидуальные различия. С черными и вьетнамцами ни Оскар, ни его товарищи никогда не могли образовать такое естественное сообщество.

       Когда Оскар был во Вьетнаме, он не испытывал ненависти ни к вьетнамцам, ни к черным, но в нем развилось сознание того, что они представляют собой совершенно различные породы людей. Он осознал их врожденные различия, так же как различия образов жизни. Он увидел, что их обычаи и взаимоотношения есть выражение расовых душ, совершенно чуждых его собственной, и это придало ему большее чувство расового самосознания, чем прежде.

       Он многое прочитал в промежутках между боевыми вылетами, пытаясь лучше понять значение своего недавно обострившегося расового сознания и пытаясь посмотреть на всё происходящее с исторической точки зрения. То, что появилось во Вьетнаме и более полно сложилось во время его научной подготовки после того, как он уволился из Военно-воздушных сил, было осознанием расовой основы истории и всего развития человечества. До этого Оскар смотрел на историю как простую последовательность событий – сражений, революций, технических достижений, связанных с датами и именами, и он имел нечеткое представление о прогрессе как своего рода цепочке событий, когда одно политическое событие ведет к другому, а достижения изобретателя или художника основывается на работах предшественников. Его новое мироощущение расставило события в их человеческой связи, все мелкие детали которого были существенны для понимания значения той связи.

       Возьмем войну во Вьетнаме в качестве примера. Оскар представил себя студентом истории, читающем об этой войне в 25-м веке. Книга по истории, если она будет написана как и большинство подобных книг, рассказала бы о двух странах, одной – богатой и мощной, и другой – бедной и отсталой, старающейся сохранить независимость перед лицом внутренней подрывной деятельности и внешней агрессии. В ней был бы описан ряд политических и военных событий в бедной стране, и то, как богатая страна направила свои войска, чтобы помочь бедной справиться с ее врагами, была бы отражена политическая реакция внутри богатой страны на эти события и исследованы способы, ьлагодаря которым эти политические силы воспрепятствовали богатой стране эффективно использовать ее солдат, чтобы помочь бедной стране, так что, в конечном счете, богатая страна была вынуждена вывести все свои войска до последнего солдата и оставить бедную страну на растерзание врагам. Всё – даты и места главных сражений, число использованных войск и имена лидеров различных политических фракций в обеих странах – могли быть приведены без ошибок или упущений. И все же общее содержание книги было бы по сути совершенно бессмысленным.

       Студент истории 25-го века, возможно, не смог бы понять войну во Вьетнаме, не зная, как выглядели вьетнамцы и американцы; не узнав о ценностях, поведении, отношениях и образе жизни вьетнамцев как это удалось Оскару; если бы он не получил полного представления о разложении американской политической жизни в 20-ом веке: лицемерии, ханжеской риторики, скрытых мотивах, полной безответственности руководства, общем невежестве и отчуждении граждан, роли СМИ, влиянии движения за гражданские права на военную мораль и ряд других вещей.

       История – это летопись мыслей и действий людей не только как отдельных политических лидеров, художников и изобретателей, но и как членов сообществ – расовых, культурных, и религиозных – с которыми они разделяют ценности и побуждения, отношения и устремления, способности и наклонности, определенные силы и слабости. Поэтому история является летописью развития и взаимодействия различных человеческих типов: и в первую очередь рас и этнических групп. Эти исторические записи имеют значение только тогда, когда они читаются со всесторонним, подробным знанием физических и психических характеристик тех или иных типов людей, творящих историю.

       С момента, когда Оскар понял эту простую истину, тревожащие вещи, которые происходили вокруг него после возвращения из Вьетнама, начали обретать смысл. Растущее потребление наркотиков Белой молодёжью, выставление напоказ гомосексуального поведения все большим числом извращенцев с благословения новостей и развлекательных СМИ; появление на публике все большего количества межрасовых пар – все эти вещи начали вписываться в картину, которую Оскар мог понять. Осознание, что цивилизация, частью которой он себя чувствовал, теряет свои отличительные черты и способность сохранить самоё себя, не только тревожило и удручало Оскара, но и глубоко подавляло его, потому что он хотел что-нибудь сделать с этим.