Охотник

       И опять наступила тишина, потому что Райан замолчал, собираясь с мыслями. Лицо Оскара осталось невозмутимым, но его мозг лихорадочно работал. Он сомневался в последних словах Райана: было непохоже, чтобы этот человек напрасно тратил время на посмертную месть. Он вряд ли оставил какие-нибудь улики в кабинете в Бюро, где другие могли бы преждевременно найти их, потому что это создаст проблемы как для него самого, так и для Оскара. Если он действительно принял какие-то меры, то должен был подробно рассказать о них Оскару. Они могли служить действенным средством устрашения, только если заслуживали доверия.

       Предположим, что Райан оставил запечатанный конверт своей жене. Что в нем может быть такое, что выдержит разбирательство в суде, если Оскар однажды просто спрячет концы в воду и избавится от некоторых опасных вещей, вроде своего оружия? Один-единственный отпечаток большого пальца не изобличит его. При мысли об этом отпечатке большого пальца он опять чертыхнулся в свой собственный адрес. Он всегда был таким осторожным и старался не оставлять отпечатков, когда шел на операцию! И вот оставил отпечаток во время разведки! А ведь той кладовой в туалете он даже не воспользовался!

       Снова сосредоточившись на Райане, Оскар решил, что если тот ослабит свою бдительность на долю секунды, он может броситься на него, потом избавиться от тела и принять некоторые срочные меры, чтобы защитить себя от последующего следствия, если оно вообще будет. Если ничего не произойдет в течение месяца – двух, он сможет возобновить свою прежнюю деятельность.

       Этот образ действий привлекал его намного больше, чем работа личным наемным убийцей Райана. Он постарался, чтобы напряжение мышц не выдало его нового намерения. Напасть на Райана будет нелегко. Это должно стать для него полной неожиданностью.

XII

       – Я думаю, что сначала позволю тебе убрать Каплана, – вновь задумчиво заговорил Райан, будто размышляя вслух. – Этот коротышка – еврейчик Дэвид Каплан – человек номер три в моем собственном отделе. Остальное жидовье, работающее в Бюро, подготавливает почву, чтобы Каплан мог перепрыгнуть через мою голову и стать главой Антитеррористического отдела, когда нынешнего шефа уволят из-за неспособности поймать тебя.

       – Поэтому вы хотите избавиться от него? – спросил Оскар, позволив себе чуть улыбнуться. – Вы хотите сами занять это место?

       – Ты низко ценишь меня, Егер. Я хочу, чтобы ты убрал его не только потому, что он мешает моей карьере. Ты думаешь, что я такое ничтожество? В его голосе чувствовалось раздражение. – Он – еврей, черт побери! Он – один из жидов, захватывающих Бюро.

       Оскар задумался, и на его лице отразилось замешательство.

       – Вы два-три раза упомянули евреев. Что вы имеете против них?

       Теперь уже Райан выглядел озадаченным.

       – Что ты имеешь в виду, спрашивая, что я имею против них? Я ненавижу их по тем же самым причинам, что и ты. А теперь хватит молоть чепуху, и перейдем к делу. Возьми со стола вон тот блокнот, медленно и осторожно. Я намерен дать тебе полную личную установку на Каплана, физические данные, график работы, ежедневный маршрут, личные привычки, и хочу, чтобы ты сделал заметки.

       Оскар поднял руку.

       – Минутку, Райан. Если я должен убивать людей для вас, то сначала хотел бы получить от вас объяснение причин, по крайней мере, общее. Я – один из тех неприятных типов, кто должен знать, почему, прежде чем выполнит задание. А в этом случае я совершенно ничего не понимаю. Мне кажется, вы полагаете, что я знаю некоторые вещи, о которых я на самом деле не имею представления. С одной стороны, я никогда не любил евреев как группу, но действительно не испытываю к ним ненависти и не понимаю ваших намеков на захват ими ФБР. Зачем им это надо?

       Пока Оскар говорил, озадаченное выражение на лице Райана сменилось чрезвычайным изумлением. Он смотрел на Оскара, широко раскрыв глаза.

       – Боже мой! Я не могу в это поверить! Я не верю своим ушам! Ты говоришь как какой-нибудь примитивный гой, для которого источником всех знаний выступает телевизор. Ты говоришь как типичный американский избиратель. Но ты же не можешь быть таким идиотом. Ты же убил конгрессмена Горовица не просто за то, что он был таким уродом. Ты взорвал босса Б'най Б'рит Шапиро, не потому, что у него воняло изо рта. И ты шлепнул этого комментатора-жида Джейкобса, из «Вашингтон Пост», не потому, что его взгляды были слишком либеральными на твой вкус. Ты же не хочешь сказать мне, что просто совпадение, что они все оказались евреями? Брось валять дурака, Егер!

       Забыв на мгновение о своем решении при первой возможности броситься на Райана и дать выход своему гневу, Оскар наклонился вперед на стуле и ткнул в него пальцем.