Охотник и жертва

Магистраль N 4 представляла собой крупнейшую транспортную артерию мегаполиса, соединяющую юго-восток, центр и северо-запад. Трехуровневая, десяти-полосная (по пять с каждой стороны), Четвертая магистраль тянулась на многие километры по поверхности Лайт-тауна, перегоняя на себе миллионы автокаров в день. По пропускной способности она могла бы соперничать с любым спидвеем.

Эндрю выбрал самую быструю, вторую слева полосу, и выдавил из двигателя максимальное ускорение — 370 километров в час. Рев двигателя превратился в визг, балансирующий на грани слышимости. К нему прибавился оглушительный свист ветра, бьющего прямо в лицо. Эндрю почувствовал, как замерла Моника, вцепившись руками в специальные разъемы, и теснее прижал их обоих к корпусу болида, чтобы уменьшить сопротивление воздушного потока. Любое неверное движение, а тем более бунт, сейчас могли оказаться для обоих смертельными. Видимо, девушка это прекрасно понимала.

Вместе с тем, Эндрю обеспокоенно отметил, что левая рука немеет. Он ее почти не ощущал. По телу разливалась предательская слабость. Решив не обращать внимание на ранение, он попал в ловушку, приготовленную ему собственным организмом. Из-за ранения он лишился большого количества крови, но даже не удосужился закрыть дыру от пули нано-заплаткой, посчитав, что обойдется таблеткой обезболивающего. Ничего, нужно немножко потерпеть, решил он, стискивая зубы. Осталось совсем чуть-чуть. Двадцать восемь минут, пятьдесят одна секунда, если быть точнее.

Первые признаки погони он заметил проезжая по длинному навесному мосту на перегоне через пролив. В стеклах заднего обзора замельтешили огоньки бледно-голубых полицейских мигалок. Короткого разворота головы Эндрю хватило, чтобы понять, что по их следу пустили копов-хантеров — элитное подразделение спецназа. Они смахивали на борзых, а субъекты вроде Эндрю играли для них роль лисицы, которую надо загнать в нору.

Осветительные столбы мелькали, отмечая километраж не хуже одометра. Щербатые силуэты новостроек северо-запада становились все ближе. Эндрю сориентировался на 55 градусов и увидел цилиндрический стержень их конечного пункта назначения, прямо перед заградительной стеной. По трассе поползли широкие овалы от лучей прожекторов. Это значило, что по следу кинулись сторожевые вертолеты. История приобретала веселенький оборот.

Эндрю зашел в вираж и по гладкому рукаву бокового ответвления скользнул влево. Очень скоро покрытие сменилось насыпью, и болид стал фонтанировать тучами щебенки, что существенно замедлило их скорость. Впрочем, ему было уже безразлично, лишь бы добраться до здания. Мотоган проник в лабиринт нагромождений инвентаря строительной площадки. Сделав несколько поворотов, Эндрю заглушил двигатель.

— Слезай, — распорядился он.

Девушка змейкой опустилась на землю.

— Не а-о… — силилась произнести она, еле шевеля подбородком, но парализатор еще действовал.

— Встать! — рявкнул Виккерс, выхватив станнер. Он чувствовал, как покрывается холодным потом. Голова слегка кружилась. — Вперед.

Недостроенная высотка возвышалась над ними угрюмым колоссом. Пошарив инфракрасными насадками во тьме, Эндрю обнаружил старенький навесной лифт — клетушка на веревках. Они забрались в кабинку, и он вдавил на пульте кнопку подъема. Зажужжали сервоприводы. Этажи размеренно поплыли вниз. Люльку покачивало, стальные тросы пели на ветру, а где-то, за дымным горизонтом уже разгорался бледный рассвет. Небо там посерело, беременное очередным зимним утром. До пяти утра оставалось чуть больше двадцати минут. Эндрю устало облокотился о поручень, отстраненно наблюдая за тем, как внизу, громко и бестолково переругиваясь, мельтешат фигурки людей в шлемах. В небе стрекотал вертолет, язык его прожекторов без устали лизал кабинку лифта, в которой находились беглецы. Раздраженный чрезмерным вниманием, Эндрю вынул из-за пазухи необходимые запчасти, умело собрал штурмовую винтовку и пустил в назойливую вертушку заряд из подствольника.

Намек был понят. Вертолет успел увернуться в самую последнюю секунду и, опасаясь новых летающих посылок, ретировался куда-то ввысь. Кривая снаряда ушла вниз по широкой дуге. Эндрю опустил громоздкую винтовку вдоль туловища, сверхпрочный пластик приклада шлепнул по бедру. Внизу запоздало прогремел взрыв.

Лифт остановился; дальше здание на двадцать этажей было опутано сеткой строительных лесов, местами увенчанной подъемными кранами. Словно уснувшие аисты над гнездом, подъемники понуро склонили носы к центру небоскреба. Лишенные стен, верхние этажи походили на ребра мастодонта, ободранные шакалами. Эндрю прикинул расстояние — чтобы успеть, придется двигаться в темпе.