Охотник и жертва

Эндрю, заинтересованный видом уличного музыканта, замедлил скорость до пешеходной. Как раз в этот момент звуковая дорожка выдала продолжительную серию битов на басовой частоте, что дало музыканту возможность утереть пот со лба. Китаец метнул в сторону Виккерса ехидный взгляд и радужные оболочки его водянистых глаз блеснули малахитовыми огнями. Что-то произошло: он оскалился, выхватил из петлицы синтетический цветок и победно вознес его над головой, словно знамя. Кривые губы сложились, беззвучно произнося какую-то фразу. Затем его глазки скользнули в сторону, на улицу позади Эндрю. Тот стремительно обернулся и на грани видимости зафиксировал красную прядь волос. Эндрю, повинуясь инстинкту, сиганул вперед — девчонка только выходила из-за дома, двигаясь в том же направлении, что и он. Навигатор выплюнул на глазные линзы, в колонке слева столбец цифр по сближению объекта и точке перехвата, но Эндрю лишь ухмыльнулся: он привык рассчитывать все сам.

Виккерс доехал до следующего перекрестка и завернул направо, к крытому рынку. Мысленно считая секунды, он остановился и стал ждать. Мгновения длились невыносимо долго; за это время можно было бы прожить жизнь. Затем он оттолкнулся носком ботинка от брусчатки и с тихим гулом устремился к прилавкам. Скорость росла, рокот двигателя становился все громче и Эндрю включил глушитель. Он приподнялся в кресле, высвободив правую руку. Один из пешеходов оступился и качнулся назад, загораживая дорогу. Эндрю зло выругался и наклонил корпус мотогана, чудом удержав равновесие. Девушка показалась из-за лотка с рыбой, она двигалась быстрым, неровным шагом. Заметив его, она попыталась остановиться, но инерция еще тянула ее тело вперед, а Эндрю был уже слишком близко. Он грубо схватил ее за талию и опрокинул поперек хребта болида. После чего можно было резко прибавить скорость.

Эндрю действовал быстро — накинул ей на запястье нейлоновую уздечку, толщиной с паутинную нить, но способную выдержать вес лайнера. На этот раз пришлось ввести в челюсть мышечный парализатор и покончить с криками.

До нулевого рубежа оставалось полтора часа. Он сильно опаздывал. Нужно было оперативно убираться из анклава, пока не переполошился весь этот термитник. Моника пару раз дернулась, но он железной хваткой стиснул ее в объятиях, усадив прямо перед собой. Отсветы ночных огней плясали на их лицах и на блестящих боках мотогана, который, словно снаряд, летел по улицам анклава, а затем кварталов Лайт-тауна.

Ему требовалось выбраться из лабиринта улочек на широкий проспект. Сверяясь с навигатором, Эндрю крутил руль то вправо, то влево, искусно уворачивался от встречных машин, обгонял попутные. Как-то глянув мельком на рекламный проекционный щит, расположенной на стене одного из небоскребов, он увидел собственное, вытянутое на пятнадцать этажей, лицо. Рядом — фото Моники. Внизу зелеными на черном стремительно бежали строчки с тревожными словами: «Разыскивается», «Пропала», «Увидевшим», «Преступник», «Предположительно». Таких объявлений ему попадалось не менее пяти.

Наконец, выехав на проспект Ривер Холл, Эндрю сбавил скорость и пристроился в потоке машин. После чего нахлобучил себе и спутнице на головы по мотошлему с тонированным стеклом. Этот проспект должен был привести их к разъезду, ведущему на магистраль N 4. Только не попасть бы в пробку, думал Эндрю, обращая взор к хмурым небесам, подсвеченным лиловой завесой из-за сияния города.

Поток двигался умеренным темпом. Слишком медленно, чтобы успеть. Эндрю пригляделся — до развязки оставался километр, и пока они доберутся до нужного места, время будет потеряно. Где-то в отдалении слышался вой полицейских сирен. Звук постепенно приближался. Эндрю оглянулся и, увидев знакомое объявление, понял, что стал уязвим. Каким-то образом копам удалось вычислить его мотоган, который в довесок к его физиономии был представлен на всеобщее обозрение публике в трехмерном виде. Из некоторых машин, поглядывая в их сторону, стали высовываться любопытствующие.

«Сообщите о местонахождении преступника и не пытайтесь ему препятствовать, — гласила бегущая надпись. — Преступник вооружен и очень опасен». Вой сирен истерически захлебывался уже где-то в двух-трех кварталах позади него. Черт! Кто-то из водителей поспешил сообщить о нем ищейкам!

Эндрю решительно надавил на педаль газа. Рванул переднее колесо на себя и, проехавшись на заднем, запрыгнул на бордюр. Эстакада вела вверх, и они устремились к спасительной точке входа. Ничто, кроме одиноких пешеходов, не могло им теперь помешать. За считанные секунды Эндрю преодолел эстакаду и вылетел на магистраль, сбивая с ходу машины обывателей. Многие тормозили или сталкивались с соседними, что было ему на руку: чем больше неразбериха на трассе, тем труднее его будет догнать.