Охотник и жертва

Люди, пестро разодетые в самые немыслимые костюмы, образовывали море голов, по которым скользили круги от лучей прожекторов. Прокуренный воздух тяжелыми потоками ворочался в их свете. На специальных постаментах вертелись наемные танцоры и танцовщицы, обряженные по случаю, в ритуальные костюмы. Взмокшие от пота тела извивались, образуя стремительные узоры танцевальных фигур. Организаторы позаботились и о дизайне: стены украшали копья, боевые маски, головы животных, тотемы. На концертной площадке трое негров азартно лупили в том-томы, страшно вращая белками глаз…

Она танцевала возле ближней к бару стены, в компании подружек и парочки ухажеров на один вечер. Эндрю сразу успокоился. А вот и охранники: ребята облюбовали один из столиков в банкетном зале и внимательно наблюдали за подопечной, не забывая при этом глушить сок из графинчика. Судя по водоизмещению посуды, объем порций измерялся литрами. Эндрю деликатно отложил очки в сторону и подобрался.

Музыкальный сэт закончился и микрофон на постаменте взял в руки костлявый субъект в растаманской желто-зеленой шапочке. Очевидно, это был сам Айк.

— Друзья! — он вяло поднял ладонь в знак приветствия, — Объявляю вечер открытым! Этой волшебной ночью вас ждет множество сюрпризов. Вы узнаете много нового о себе и этом мире! Прошу вас — отдыхайте! Ведь жизнь дается нам один раз! Еще немного танца, а потом основная программа. Веселитесь юноши в юности своей! Веселитесь, девушки! Во имя Доброго Бога!

После тирады ди-джей запустил в динамики новую порцию демонических звуков, и толпа задвигалась с удвоенной силой. Эндрю взглянул на таймер: до нового Рубикона, то есть до пяти часов утра оставалось четыре с половиной часа. Терпимо. Он выждет некоторое время, прежде чем начнет действовать.

Эндрю пригляделся к цели. Девушка была одета чересчур просто для своего класса, но стильно. Синяя курточка-комби с множеством нашивок, поверх белой кофты со стоячим воротом, джинсы-хамелеоны, однотонные синие кеды; их высокие голенища прятали края джинсов. На шее болтались очки для плавания. Даже по первым прикидкам одежда стоила месячного заработка Третьего. Черные вороненые волосы с единственной ярко красной прядью были подстрижены под каре. Один из парней неумело пытался за ней ухаживать; она снисходительно улыбалась. Если кавалер — Второй, ему мало что светит. Нужно очень сильно выпендриться, чтобы получить право на дружбу с человеком из высшей категории. Социум граждан СШСЮА страдал кастовостью.

Вечеринка шла свои ходом, песни играли, публика отдыхала, и наступал ответственный этап во всей сегодняшней миссии. Допив виски, Эндрю съехал с табуретки и степенно направился погулять по периметру зала вдоль стен. На его суховатом лице плясали отсветы от прожекторов, а танцующие так и норовили наступить на ногу. Эндрю это мало заботило. Он прошел под ди-джейской установкой и приблизился к объекту. Как раз в этот момент началась очень заводная песня с живым женским вокалом и рваным, шагающим ритмом. И, неожиданно для себя Эндрю… задвигался в танце.

Он, отщепенец из резервации, имел довольно смутное представление о танце, но часто повторял движения, которые показывали по развлекательным каналам. И сейчас ему стало наплевать на окружающих, что-то случилось с ним, возможно, раскрылась некая чакра, ответственная за движение. Эндрю закрыл глаза и отпустил тело в свободный дрейф. Мир исчез, осталась лишь музыка.

Когда трэк закончился, они оказались лицом к лицу.

— Привет, — просто сказал он.

— Привет! — в ее глазах плескалось озорство. — Классно танцуешь.

Он улыбнулся одними губами:

— Мы знакомы?

— Я не помню, — засмеялась она. — Лицо вроде знакомое. А! Вспомнила тебя. По волосам.

— А что в них такого?

— Ты единственный, у кого такие густые пепельно-черные волосы. Как будто снегом макушку присыпало.

— Хорошо хоть не перхоть, — сострил он.

— Ага!

— Как настроение?

Она показала большой палец:

— Наконец-то из дома удрала. Достали уже. Как собака на привязи.

Они представились друг другу. И Эндрю сказал:

— Что, даже здесь в покое не оставляют?

— Ну да! Приставили амбалов, таскаются за мной как приклеенные.

— Я знаю, как решить эту проблему, — заявил Эндрю. — Моника, я хочу тебя похитить.

Она даже пританцовывать перестала:

— Ты серьезно?

— Да. Хочу тебя украсть. Как ты относишься к такой инициативе?

— Положительно, — заявила она после секундного раздумья. — Вот только…

— Забудь об этом. Медлить нельзя. Или сейчас или никогда, — предупредил Эндрю.

— Тогда вперед.

Эндрю вытянул вперед руку, она вложила в нее свою. И они затопали к выходу.

— Приятель, — двое охранников среагировали мгновенно. — Иди своей дорогой. Оставь малышку в покое.

— Не мешайте мне. Пожалуйста.

Один из охранников разразился обидной площадной бранью, после которой обычно следует драка. Он явно рассчитывал на бурную реакцию или трусость.