Охотник-убийца. Воспоминания оператора боевого дрона

Люди всегда просили нас о помощи. Мы начали делать себе имя как сила, которая могла находить призраков, парней, которых никто другой не мог найти, и точно определять их местоположение за короткий промежуток времени. Поэтому для других военных подразделений не было редкостью просить нас отследить цели, которые они потеряли.

Но у нас были свои приоритеты. Мы знали сеть лучше, чем кто-либо другой — мы жили и дышали ею каждый день. И хотя мы официально подчинялись штабу, они редко навязывали нам миссии, потому что знали, как важно держаться от нас подальше.

— Разве вы не можете просто запустить беспилотник? — спросил нас однажды агент ФБР на видеосвязи о поиске какой-то цели, которую он хотел выследить. Пиджак сидел в комфортабельном конференц-зале в Вирджинии.

Вопрос был нелепым. «Почему бы тебе не попробовать запустить гребаный беспилотник и не посмотреть, к чему это тебя приведет?»

— Беспилотники не работают в одиночку, — дипломатично сказал я тогда.

Пиджаки так и не поняли этого. Они думали, что беспилотник похож на самолет с дистанционным управлением — просто нажмите несколько кнопок, и он начнет работать, находя того, кого нам нужно найти. То, что мы делали, было очень сложным и техничным.

Мы просто не могли помочь всем. Наших команд было недостаточно.

Но что-то во мне изменилось тем утром, когда я снова посмотрел на фотографию жены иракского врача. Я не мог оторваться от этого. Все органы в моей груди сжались, как будто что-то говорило мне, что на этот раз все будет по-другому, чувство, которого я не испытывал годами, преследуя этих придурков. У меня разболелась голова. Впервые я начал чувствовать, что медленно теряю то, что делало меня по сути человеком: способность заботиться о людях, о жизни вокруг меня.

Давным-давно я смирился с тем фактом, что мы творим плохие вещи с очень плохими людьми, потому что это реальность, когда ты имеешь дело с фанатиками, которых волнует только убийство.

Дело в том, что в этом мире не было места эмоциям. Эмоции затуманивали суждения, когда дело доходило принятия до необходимых решений. На наших каналах с беспилотников мне приходилось наблюдать за семьями, живущими своей жизнью, за женщинами и детьми, которые понятия не имели, что их миры вот-вот перевернутся навсегда.

Я должен был взглянуть на общую картину нашей стратегии, которая была больше, чем любой отдельный человек. Речь шла о попытке спасти сотни, даже тысячи жизней — не одну или две тут и там. Поскольку эта женщина не имела никакого отношения к нашей цели более высокого уровня, она не вписывалась в мои расчеты.

Смерть приходила каждый день. И иногда мне приходилось делать что-то, чтобы напомнить себе, что это были настоящие человеческие жизни.

Я почувствовал головокружение, когда эти эмоции закружились внутри меня. Я помню, как внезапно подумал, «что, если бы это был член моей семьи? Что, если бы это была моя мать или кто-то из моих близких?»

Мой внутренний голос боролся сам с собой: если бы ты спас эту женщину, это был бы один из немногих случаев, когда мы могли бы увидеть ощутимые результаты наших действий. В любом случае, разве спасение этой единственной жизни не настоящая причина, по которой ты здесь? Это даже не заняло бы много времени, и все же это имело бы огромное значение для ее семьи.

Вот тогда я и встал. Я натянул одежду и направился к «Коробке».

Остальная часть команды уже была на работе. Последние несколько дней мы следили за другой целью высокого уровня, но там мало что менялось. Мы выстроили четкий паттерн жизни этого парня — он мотался туда-сюда между работой и домом. Ничего необычного. Я был уверен, что мы будем знать, где найти его снова через день или два, если перенаправим наши беспилотники.

— У нас новая миссия, — сказал я Кейт. Я поднял фотографию. — Мы собираемся найти эту женщину.

* * *

Мы потратили пару часов, копаясь в номере телефона парня, который звонил на мобильный доктора. Помогло то, что наша технология была, вероятно, лучшей в мире. Мы использовали специальный инструмент для пинга мобильного телефона, чтобы получить общее местоположение, откуда шел его сигнал. Вскоре у нас была отправная точка.

Я не знаю, повезло ли нам, что мы имели дело с любителями, или это мы были настолько хороши, но уже через несколько часов «Предатор» кружил вокруг дома в трущобах в южной части города, где, я был уверен, содержалась женщина.

Соседний квартал представлял собой скопление изношенных бетонных домов на разных стадиях трухлявости. Некоторые едва держались, кренясь влево и вправо, а у других не было крыш.

Был день, ясный и солнечный, улицы были полны жизни, люди гуляли, дети играли, а мужчины бездельничали и курили. С грязных улиц поднималась пыль.