Охотник за судьями

Кунц уже не хорохорился. У него был вид побитой собаки. Стёйвесант сидел как на иголках: руки все время что-то ковыряют, глаза мечутся, избегая прямого взгляда.

Они достигли соглашения. Стёйвесант закроет глаза на двурушничество Кунца, а Кунц будет молчать о том, что Стёйвесант сменял английского шпиона на попугая.

Стёйвесант спросил, не желает ли Ханкс выпить шнапса. Ханкс понял, что старику самому нужно выпить, и согласился. Своему заместителю Стёйвесант шнапса не предложил.

— Итак, — произнес старина Петрус, — после обсуждений с моим заместителем Кунцем мы выяснили, что, по-видимому, произошло недоразумение. Из которого воспоследовала эта прискорбность между нами. Я предлагаю совместное преодоление.

— Я приветствую мудрое решение вашего превосходительства.

— Желаете ли вы сначала обсудить дело этих английских персон, которые, как выяснилось, — Стёйвесант пронзил Кунца взглядом, — все-таки нашли укрывание здесь?

— Для меня наиболее срочное дело — освобождение мистера Балтазара. И конечно, возвращение вам вашей собственности.

— Такова и моя желательность.

— Каким путем ваше превосходительство предлагает действовать?

— Здесь кроется трудность. У нас тут форт.

— Я заметил.

— Форт с большим количеством персон. И эти многие персоны теперь уведомились, что мистер Балтазар сознался в шпионаже. В этом трудность. — Стёйвесант снял ермолку, вытер пот с обнажившегося лысого купола и продолжал: — Вторая трудность заключается в том, что те же многие персоны теперь уведомились об исчезновении…

— Иоханна.

— Да. Таким образом, у нас две трудности. Которые вместе составляют одну большую трудность. Но для этого есть разрешение.

— Я внимательно слушаю.

— Конечно, оно должно быть только между нами.

— Согласен.

— Иногда пленники убегают. Такое случается.

— Да, — осторожно сказал Ханкс. — А иногда пленников пристреливают при попытке побега. Это составит очень большую трудность.

— Этого не случится.

— Нет. Последствия для Иоханна будут весьма прискорбными. Я настаиваю, чтобы побег состоялся сегодня ночью.

— И возвращение моей собственности тоже.

— Согласен.

Стёйвесант сказал:

— В четыре часа меняется караул. В это время Кунц все устроит.

— А обмен?

— Мы оба люди чести, мистер Ханкс.

— Вы мне льстите, сэр. Но мы обмениваемся заложниками, а не комплиментами. Что вы предлагаете?

— Мой заместитель и ваш мистер Балтазар будут на пристани Перл-стрит. Через несколько минут после четырех по часам.

— На пристани? На вашем острове? Это никак не назвать нейтральной почвой. Нет. На середине реки, точно на восток от пристани. Я буду в маленькой лодочке, и, кроме меня, будет только один человек — на веслах. Я ожидаю увидеть Кунца и мистера Балтазара. Больше никого. Afgesproken?[60]

— Afgesproken, — кивнул Стёйвесант.

Глава 44 Молодец, Кунцик

Балти ахнул и проснулся. Оплывающая свеча давала мерцающий, призрачный свет. Что теперь? Палач с кисломордым голландским пастором, бормочущим цитаты из Плача Иеремии?

Нет. Это были Кунц и ночной часовой. Кунц что-то сказал солдату по-голландски. Тот явно удивился. Кунц повысил голос, настаивая. Солдат, растерянно качая головой, начал раздеваться.

— Эй, что происходит?

— Фы софершаете попек.

— Что?

— Фы что, не хотите на фолю? Фстафайте.

— Почему он раздевается?

— Штопы фы натеть.

— Слушайте…

Балти обнаружил, что Кунц держит его под прицелом пистоля.

— Хорошо, хорошо, только не волнуйтесь. — Балти откинул одеяло и встал. Лодыжка болела, но стоять он мог.

Кунц начал подавать Балти одежду стражника — одну вещь за другой. Балти оделся.

Кунц показал в угол камеры и спросил стражника:

— Wat is dat?[61]

Стражник повернулся, чтобы посмотреть туда. Кунц выхватил нож и перерезал ему горло. Солдат упал на пол, хрипя и булькая. Балти смотрел в ужасе:

— Вы… вы его убили!

— Та, — сказал Кунц с легким раздражением. Он опустился на колени и вытер нож о нижнюю рубаху умирающего.

— Но… зачем?

— Штопы фаш попек фыклятел хорошо. Итем.

Балти попятился и прижался спиной к стене.

— Итем.

— Нет, — сказал Балти. — Не думаю.

— Если фы останетесь, то фас пофесят са упийство.

— Я его не убивал! Это вы его убили!

— Но кто фам поферит? Итем. Мы фстретимся с фашим труком. Стелать опмен. Фас на птицу.

Балти указал на мертвого стражника:

— На такое Ханкс никогда бы не согласился.

— Фы хотите на фолю или на фиселицу? — Кунц приставил пистоль к груди Балти.

Балти вышел вслед за Кунцем из камеры, обогнув растущую лужу крови. У выхода на плац, бледный в лунном свете, Кунц замешкался. Он снял с себя белый шарф, обмотал шею и нижнюю часть лица Балти и надвинул на него шляпу пониже.

— Молчите. Слетуйте фплотную са мной.

Они дошли до ворот крепости. Балти боролся с желанием закричать и убежать.

Ворота были открыты. Часовые стояли, привалившись к стене. При виде Кунца они выпрямились. Кунц и Балти вышли на широкую дорогу.

Кунц повернул налево, к северному бастиону крепости, торчащему из стены подобно гигантскому наконечнику стрелы.