Охотник за судьями

Улица в этот час была пуста, если не считать двух мужчин — они сидели на земле через дорогу, привалившись спиной к стене. Один из них спал. Другой привстал и вгляделся. Он и его спутник сидели тут уже много дней, с растущим нетерпением ожидая встречи, которая должна была состояться уже давно. Он подтолкнул своего спящего товарища, и тот проснулся. Они пустились в путь по следам.

Кунц и Балти завернули за угол бастиона. Между крепостью и рекой было поле. На нем стояли две ветряные мельницы. Лопасти их застыли в безветренной ночи. Волны тихо лизали берег. На пути к западному бастиону Кунц прижимался к стене крепости. Наверху, на стене, блеснули в лунном свете штыки.

— Куда вы меня ведете? — шепнул Балти.

— Тише. К лодке.

Сзади послышался звук. Они повернулись и увидели двух человек. Кунц потянулся к пистолю. Люди подошли ближе.

— Кунц!

Так вот в чем была ловушка, подумал Балти. При виде Покайся его охватил не страх, а сожаление, что он безоружен.

— Тшонс? — шепнул Кунц. — Што фы тут телаете?

— То же, что и все последние два дня. Жду.

— Сейчас не фремя. — Кунц показал наверх, на стену.

— Почему вы не пришли? Я ждал.

— Сейчас не фремя, Тшонс! — прошипел Кунц. — Потом мы покофорим.

Покайся не сводил глаз с Балти. Он подошел ближе. Запахло прогорклым енотьим и орлиным жиром.

Кунц предостерегающе поднял ладонь:

— Нет.

Индеец все приближался.

— Ованукс, — сказал он Джонсу.

Джонс пригляделся к Балти и ухмыльнулся:

— Ты подумай! Ради этого стоило подождать. Молодец, Кунцик.

— Нет-нет-нет, — сказал Кунц. — Он не тля фас.

Покайся зашел в спину Кунцу и Балти.

— Не беспокойся, Кунцик, — сказал Джонс. — Я добавлю денег.

Кунц вытащил пистоль:

— Нет! У меня токофоренность.

— А как же наша договоренность?

— На это мы не токофарифались.

— Тогда сколько ты за него хочешь?

— Смотрите, там часофые. Если я прикашу, они путут стрелять.

— Меня это не пугает. Вы, голландцы, говенные стрелки.

Кунц взвел серпентин пистоля и прицелился в Джонса. Покайся вонзил нож в спину Кунцу с такой силой, что Кунца бросило вперед.

— Bewakers![62]

На стене над ними появились два солдата:

— Wie is er?[63]

Покайся выдернул нож из тела и кинулся на Балти. Балти увернулся и бросился к шатающемуся Кунцу.

Часовые открыли огонь. Мушкетные пули шлепались вокруг, вздымая фонтанчики земли. Джонс, видимо, изменив свое мнение о голландских стрелках, бросился наутек, пока те перезаряжали мушкеты.

Раненый Кунц упал. Балти выхватил у него пистоль и перевернулся. Над ним стоял Покайся. Балти выстрелил.

Из дула вырвался желто-оранжевый огонь, ослепив его. Воздух наполнился дымом. Покайся исчез. Кунц, лежащий на земле рядом с Балти, застонал и замер. На стене над ними засверкали еще штыки.

— Wie is er?

— Wat is het wachtwoord?[64]

Балти все еще лежал навзничь. До мельницы оставалось пятьдесят футов.

— Wat is het wachtwoord?

Он перекатился на живот и встал на ноги. Мушкетная пуля разорвала ему левое ухо. Он стоял неподвижно, одной рукой зажимая ухо, другую подняв вверх — показывая, что сдается.

В четверти мили оттуда, на середине Восточной реки, Ханкс, Благодарна и Иоханн болтались на волнах, прислушиваясь к выстрелам.

По пути к лодке их перехватил капитан Андерхилл. Вышла сцена: мужчины обменялись резкими словами, повысили голос, выхватили пистоли. Трагедию предотвратило вмешательство Уинтропа, который неохотно разрешил продолжать операцию. Андерхилл потопал прочь, бормоча что-то про вопиющее отсутствие дисциплины.

Через час после того, как стихли выстрелы, Ханкс и Благодарна поняли, что Балти не явится на встречу. Ханкс сгорбился на банке и уронил голову на руки.

Птица, сидящая на плече у Благодарны, прижала клюв к ее щеке, мокрой и блестящей в лунном свете.

Глава 45 Этот англичанин по-прежнему здесь

Петер Стёйвесант сердито смотрел через стол на перевязанного человека в наручниках, окруженного четырьмя обозленными солдатами. Губернатора подняли с постели в пять утра ударами в дверь.

Старина Петрус пытался понять, как это вышло, что операция обернулась такой чудовищной катастрофой.

Стражник мертв — горло перерезано, Кунц мертв — убит неизвестным. Иоханн теперь определенно потерян навсегда. А этот англичанин по-прежнему здесь.

Одна радость: Кунц, двуличный негодяй, уже никому не сможет рассказать, что генерал-губернатор Новых Нидерландов пытался обменять сознавшегося английского шпиона на попугая.

Но по сравнению с потерей Иоханна это совсем не утешало. Какая судьба ждет его в руках второго англичанина? Старина Петрус вздрогнул, представив себе ощипанного Иоханна: он дрожит от холода рядом с кучкой красивых ярких перьев, ожидая удара топором.

Надо поговорить с этим англичанином наедине. Выяснить, что ему известно.

— Laat ons[65].

Сержант запротестовал: пленник опасен! Он перерезал горло Яну! Стёйвесант пронзил его взглядом. Стражники удалились.

— Итак, — вздохнул Стёйвесант, — теперь я должен вас повесить.

— Что? Почему?

— Стражник убит.

— Это Кунц его убил.