Охотники. Мегалиты Империи

Обе кареты сворачивали к монастырским воротам – наверное, госпожа Алисанда тоже решила устроить здесь остановку. Мастер нетерпеливо тронул ногами бока варана, и тот послушно зашлёпал быстрее.

Недоброе дело, ох недоброе…

Но и оставлять при себе парня нельзя. Не лает ученик наставника подобными словами. И коль такое случается – значит, не верит тебе тот, кого ты обучать взялся. А коль веры нет, так и не получится ничего, как ни старайся.

Нет, пусть уж тут побудет. Взнос в монастырскую скрабницу сделаю – кинарианцы, орден Святого Кинара, второго апостола Спасителева, слово пока что блюдут, за недужными хорошо ухаживают. Святой Кинар, коль Писание вспоминать, как раз лекарем и был. Петер-то, первый апостол, в гордыню ударился, мол, слово Спасителя мечом повсюду нести надо; а Кинар наоборот. Петер и сгинул безвестно, и орден его, петерианцы, тоже; а вот монастыри Святого Кинара, напротив, процветают. Потому что и сам Кинар был, если преданию верить, человеком добрым, хорошим, всю силу, что Спаситель ему даровал, на других потратил, и умер-то в эпидемию красной смерти, до последнего захворавших спасая.

Тьфу, что я про этого Кинара…

Может, зря это я так? И то сказать, сам же втолковывал парнишке, что с упырями только один разговор и может быть.

Нет, не зря. Силой ученика в нашем деле ни к чему не принудишь. А если и принудишь – по глупости – так только упырьими клыками в собственной шее всё и кончится. Нет, пока не поумнеет, пока сам не осознает…

И Вениамин, и Алисанда, и мэтр Бонавентура встретили известие с полным недоумением.

– Оставить? Здесь? Нам предстоит ещё немалый путь, разумно ли это?

– Да, госпожа Алисанда. Я всё обдумал. Коль правильно я речи ваши понял, предстоит нам небывалое дело, каждая пара рук может потребоваться. И кто ещё знает, как оно всё обернётся. А парень мой – не боец он сейчас и долго ещё не будет.

– Я бы не оставлял его без присмотра, дружище.

– Это монастырь Святого Кинара. Здесь присмотрят, – решительно отрубил мастер.

Поистине, долгие проводы – лишние слёзы.

Договориться с настоятелем, как и предполагал мастер, оказалось несложно.

– Примите, святой отец, на добрые дела ваши. Недужных пользовать, нищим и страждущим помогать…

– Спасибо тебе, чадо, – настоятель, высокий и тощий, глядел на мастера сочувственно. – Юношу увечного оставляй. Глаза с него не спустим. Упыри саму-то обитель нашу не беспокоят, боятся проклятые Имени Его, – монах возвёл глаза к небу, – так что не волнуйся, ученик твой под надёжной защитой.

– Я вернусь, – сорвалось с языка у мастера прежде, чем он даже успел удивиться собственным словам. – Я вернусь за ним, святой отец. Он… он мой ученик.

– Конечно, чадо. Да пребудет с тобой милость Спасителева и да убережёт тебя от немощей телесных Святой Кинар.

* * *

Сразу за юго-восточным рубежом великого княжества Предславова опять начиналась чересполосица. Маркграфства чередовались со свободными боярствами, кои держали выходцы из-под тяжёлой руки князей; были тут герцогства, были тут маркизаты, виконства, две торговые республики: одна на южном берегу озера Несс, другая ещё дальше на восток.

И через всё это разнотравье, через мешанину гордых гербов, девизов и прочего старая имперская дорога тянулась прямо к Цитадели магов и её сердцу – Академии.

Тут, на юге, зима тоже наступала, но не столь жёстко и стремительно, как в северных маркграфствах и на окраинах Чёрного Леса. Леса в багрянце; убранные поля; чёрные квадраты и полосы озимой запашки.

Алисанда, Вениамин и даже Джованни Фиданца, мэтр Бонавентура, не стали задавать мастеру никаких вопросов, а сам он твёрдо и упрямо молчал.

Неделя пути – и впереди замаячили неправдоподобно тонкие, взнесённые на невозможную без магии высоту розовые шпили и голубые купола Цитадели магов.

Глава 5 Академия

Цитадель магов строилась так, чтобы поражать воображение, и это она, несомненно, делала. Вытекавшая из озера Несс на севере широкая река, Сойре, тут раздваивалась, а потом вновь сливалась воедино. Цитадель занимала весь обширный остров, а «цитаделью цитадели» служила именно Академия.

По берегам Сойре раскинулся город – шумный и пёстрый, богатый, ибо где ж ещё искать прибытка, как не рядом с чародеями? Своим собственным именем он так и не обзавёлся, обитатели его слишком уж были заняты «погоней за прибылью», как сказал бы, обличая людские пороки, пророк Михась.

И всё это вместе так и стало зваться Цитаделью.

Мастеру доводилось бывать здесь, но мало, всего два раза, и вспоминать об этом он не любил. Правда, во второй раз он познакомился с магистром Вениамином – молодой тогда чародей оказался единственным из всех, кто хотел и мог помочь охотникам. Остальные, куда более титулованные, рассуждали о «балансах» и «естественном контроле популяции». Самих себя частью оной «популяции», они, похоже, не считали.