Охотники за книгами Сезон 1

— И я не знаю. — Карапуз заревел. Мама подхватила его на руки. — Люди — странные существа. Никогда не скажешь заранее, как они отреагируют на нашу деятельность, пока им не приведется впервые столкнуться с потусторонним. Многие ломаются. Другие забывают. Некоторых такая жизнь завораживает, и они устремляются в погоню за монстрами. Есть такие, которые лезут в драку. Ты, как начала здесь работать, уже всяких перевидала. Никогда заранее не знаешь, кто как поступит. Мы к себе всегда берем тех, кто уцелел.

— Вы и Грейс так нашли?

Мама запела, карапуз затих. Она рукавом вытерла ему щеки, повела обратно к семейной группе.

— Ты не мешай Грейс быть Грейс, — посоветовал Менчу. — Все у нее будет хорошо. И у тебя тоже. Просто ей нужно время.

— Между нами с самого начала что-то такое, — пожаловалась Сэл. — Я хочу это исправить. Такие трения между коллегами — вещь опасная. Я и раньше видела, как это скверно.

— Грейс никогда не поставит под удар ни успех задания, ни кого-то из нас. Уж ты мне поверь.

— Все равно с этим нужно разобраться, пока не вылезли серьезные проблемы. Мне… наверное, мне стоит с ней поговорить. Где она живет?

— Не могу сказать.

— Что, правда?

Мама забрала у папы младенца, тот нагнулся и протянул карапузу конфету в серебристом фантике. Мама нахмурилась.

— Она человек скрытный, — заметил Менчу. — Лучше сама поговори с ней во время следующего задания.

— На задании они либо читает — и тогда ее не тронь, либо лупцует каменюками по физиономиям монстров из подгнившего мяса — и в этот момент как-то неудобно ее отвлекать.

— Ты тут у нас еще новенькая.

— Я у вас полгода.

— Для Грейс — новенькая. Она здесь давно. Дозреет — сама тебе откроется.

— То есть пусть гора придет к Магомету.

— Место жительства Грейс засекречено, — повторил Менчу. — Будешь докапываться — привлечешь внимание Церкви, а мои возможности защитить тебя ограничены.

Карапуз развернул конфету, засунул в рот, улыбнулся, продемонстрировав перепачканные зубки. Дядя — он так и стоял на коленях — навел на группу фотоаппарат.

Пудун. Тогда.

Чэнь Цзюань с такой легкостью приземлилась на крышу склада, что даже не спугнула голубей в гнездах. Они слегка нахохлились, бросая на нее злобные взгляды. Вокруг, внизу, в летней ночи изнемогал от духоты и вонял Пудун — уродливая сброшенная кожа Шанхая, озаренная светом красных фонарей и луны. К западу, за рекой громоздилась набережная Вайтань, высокомерная, точно охваченный пожаром город. Рано или поздно ее кто-нибудь подожжет. А если раздуть пламя как следует, горит даже мрамор.

Чэнь пауком проползла по черепице к закрытому на засов окну, заглянула внутрь. Тремя метрами ниже пустой коридор. Ряд закрытых дверей, снизу каждой — прикрытое заслонкой отверстие. Мансардные окна, соответствующие комнатам за дверями, изнутри закрашены черной краской.

Крыльями раскинув руки, Чэнь Цзюань свесилась с крыши. По обоюдному согласию масляный светильник делал вид, что освещает переулок, а единственный охранник — что смотрит на отбрасываемые им тени. Он курил — просто табак, подумала Чэнь, но отсюда в точности не унюхаешь.

Вторая стрелка ее наручных часов завершила круг. Время на разведку вышло. Осталось одно — заходить.

Она откинула засов на первом окне, спустилась в коридор, присела, вслушалась. Из-за запертых дверей доносилось тихое дыхание. Пленницы спят? Остается надеяться, что не одурманены наркотиком. Двери в обоих концах коридора были заперты: первая на засов и ключ, вторая просто на щеколду. Чэнь послушала у второй двери, ничего не услышала, приоткрыла. Быстрый рывок сквозь тьму, вниз по лестнице, к задней двери, где покуривал охранник. Отлично.

Чэнь вернулась к двери первой камеры. Антопов, судя по всему, тратил все деньги Зеленой банды на мистические штучки, мускулатуру и человеческих существ — на замках он явно экономил. Мама научила Чэнь Цзюань открывать такие замки, едва та приноровилась держать шпильку: найти точку приложения силы, выдохнуть, надавить, нащупать, повернуть. Замок щелкнул. Дыхание за дверью смолкло. По соломе заскребли ноги: узница испуганной крысой отползала в угол.

Чэнь Цзюань замутило. Ей никогда не приходилось чувствовать то, что чувствовала заточенная в этой камере. Но ей хватало воображения, чтобы это себе представить.

Она открыла дверь.

Девочка — женщина — была одета в рубище; большие зеленые глаза, длинные костлявые руки и ноги, которые когда-то явно были грациозными. Она скорчилась в углу на соломе, подтянув колени к подбородку, подобрав пальцы, выставив когти. Лицо бледное — такого не бывает, если человек выходит на воздух. При виде Чэнь Цзюань губы ее дрогнули, к смятению в глазах примешался страх.

— Что? — спросила она по-русски.

— Ме-ни-а зо-вут Грейс, — откликнулась Чэнь. Женщина — хоть какое-то облегчение — выглядела нетронутой: руки в ссадинах — она лупила ими в дверь, — лицо изможденное, на щеке синяк, но ни порезов, ни ожогов нет — пока. — Я пришла тебя спасти. Спокойно. Идти можешь?

Женщина кивнула.

— Давно ты тут?

— Много дней. Недель?

— А знаешь, сколько тут вас всего?

— Нет.