Охотники за книгами Сезон 1

— После поражения фон Унгерна-Штернберга Антопов бежал на юг. Под фамилией Александров много лет работал во французской концессии в Шанхае, создавал новые добавки к опиуму, прикрывала его Зеленая банда. В определенном смысле он был образцовым гражданином. О том, что Антопов и Александров — одно лицо, мы узнали только после того, как получили разведданные ГРУ из концессии — координирует их работу инспектор Чэнь Цзюань. — Он вытянул руку в ее сторону, она в ответ отдала честь, как в американских фильмах; члены ударной группы рассмеялись. — С помощью своих связей в Зеленой банде Антопов возродил лабораторию в Монголии. Как нам представляется, исследования его направлены на… Э-э… — Уцзин умолк, опустив взгляд. Улики он видел собственными глазами, причем неоднократно, но Грейс казалось, что он своим глазам и сам не верит.

— Он баторист, — вступила она, чтобы не ставить Уцзина в неловкое положение. — Покупает людей и живьем вытапливает из них жир. Считает, что таким образом достигнет бессмертия — или что-то в этом духе. Мы теперь знаем, где находится его лаборатория. — Чэнь Цзюань допила чай. — К сожалению, ему известно, что нам это известно, так что он готов действовать на опережение и скоро убьет заложников. Нужно поторопиться.

— Заходить будем с воды, — добавил Уцзин. — Чтобы вытапливать жир, нужно много места. Скорее всего, происходит все это в центральном складском помещении, вот здесь. — Слайды сменились, вместо ухмылки Антопова появился план склада. — Сперва захватим причал, потом прорвемся внутрь через вот эти погрузочные ворота.

Чэнь Цзюань кивнула.

— Я до начала штурма зайду со второго этажа.

— Не получится.

— Получится. Запрыгну с соседнего здания…

— Я не об этом.

Все члены группы повернулись на своих скамьях, чтобы видеть и Чэнь Цзюань, и Уцзина. Ахсан хмыкнул.

— Нужно вывести заложников, — произнесла Чэнь. — Мы не знаем, как он поступит после начала штурма, знаем лишь, что он монстр, а монстры не любят проигрывать. Дайте мне двадцать минут на спасение людей.

Уцзин сложил руки на груди.

— Ладно. Но мне важно, чтобы ты не попала под перекрестный огонь. Как выведешь заложников — уходи, если мы не дадим сигнал, что все чисто.

— Не хотите, чтобы я пришла вам на помощь?

— Я хочу, чтобы ты оставалась в безопасности.

Ватикан. Теперь.

Площадь Святого Петра не хуже любого другого места подходит для того, чтобы топать от обиды. Сэл, засунув руки в карманы и вздернув под курткой плечи, уклонялась от туристов и, бормоча извинения, влезала в кадры тщательно спланированных фотографий. Впереди возвышался купол базилики. Повсюду торчали кресты. Лучшая архитектура в западном мире — по крайней мере, самая зрелищная. «Вон там вы видите папский балкон», — произнесла по-испански проходившая мимо гид. Или она сказала: «Вон там вы видите папский головной убор»?

Хорошо еще, что появление папы на сегодня не запланировано. Раньше, в Америке, Сэл каждое утро проверяла, какая будет погода, чтобы одеться соответственно. Здесь она проверяла, что собирается делать папа. Вот только как ни одевайся, туристов не разгонишь — остается только терпеть.

— Сэл!

Голос Менчу.

Она подумала: а пойду-ка я дальше; многочисленное японское семейство выстраивалось, чтобы сфотографироваться на фоне базилики — если чуть поспешить, она как раз испортит им всю песню. Что ей, одной, что ли, сегодня страдать?

Она остановилась у столба, давая священнику возможность ее нагнать.

— Я многого не прошу, — начала она, пока он пытался отдышаться. — Да, вы все твердите: имей терпение. Я и имела. Выучила правила, придерживалась их, а она меня все равно гнобит.

Менчу вытащил из внутреннего кармана платок, утер лоб. Для середины дня по римским меркам было не жарко, при этом именно слова «по римским меркам» и определяли весь смысл.

— Короче, я об этом даже говорить не хочу, — продолжала Сэл. — Да, Грейс человек скрытный, вы все меня об этом так или иначе предупреждали. И да, мы работаем вместе — впятером против всего мира. Так что надо учиться не отталкивать друг друга локтями.

Менчу сложил платок, засунул обратно в карман.

Карапуз из японского семейства вырвался от матери и помчался прямо на камеру, раскинув ручонки. Мать передала папе младенца и устремилась за карапузом, но тот крепко вцепился в руку фотографа — вероятно, собственного дяди.

— Почему? — спросила Сэл, когда молчание Менчу сделалось невыносимым.

— Почему — что? — переспросил Менчу.

— Мы ведь вроде как элита, верно? Лучшие в мире. Уж Асанти-то точно. И Грейс, полагаю, тоже. В жизни не видела тетки, которая бы так била других и так терпела побои. А Лиам у нас такой этот, как его там, из фильма «Хакеры», который блондин, а ты — ну, не знаю, отец Тереза, а я — Сэм Спейд, только одетый поприличнее, и мы все должны говорить на тридцати языках и владеть приемами кунг-фу.

— На некоторых заданиях это бы не помешало, — согласился Менчу. — А ты знаешь хоть одного такого человека?

— Нет.