Охотники за привидениями и Барбинелла

Фог выстрелил в «Шрама» почти в упор. Пуля разворотила грудь, продырявив прекрасный костюм прямо напротив сердца вампа; из дыры показалась капля бурой, почти коричневой крови, которая тут же свернулась, не успев пролиться на пол. Капитан зачарованно смотрел на «Шрама», ожидая, что тот сейчас кувыркнется на пол и протянет ноги... Но вампир лишь недовольно поморщился и свалил капитана полиции прямым ударом в челюсть. Челюсть Фога тут же съехала набок.

«Полосатый» сбил с ног Замаяну, так и не успевшего воспользоваться бластером.

Лизун, очнувшись от своих мыслей, издал отчаянный писк и заметался по участку. Прочертив в воздухе несколько размашистых зеленых траекторий, он без всякой задней мысли врезался в оказавшуюся на его пути оскаленную физиономию «Шрама» и размазался по ней подобно подтаявшему студню. «Шрам» дернул головой и издал свой коронный оглушительный рык. Лизун вежливо пискнул и мгновенно стек на пол грязной лужицей...

Джанин по роковому стечению обстоятельств оказалась у дверей, ведущих на улицу. Пока мужчины принимали посильное участие в потасовке, она защелкнула все замки, какие только смогла найти. Когда девушка уже набрасывала на дверь прочную стальную цепочку, на плечо ее легла тяжелая рука.

– Я советую вам, мадам, также законопатить все окна, послышался сдержанный голос. – Пожалуй будет очень много визга.

Джанин обернулась.

Первое, что она увидела белые зубы, торчащие из обнаженных кровоточащих десен. Джентльмен в полосатом костюме, вдоволь наулыбавшись, сложил свои губы в трубочку и мило зачмокал.

– Вы напоминаете мне бокал красного токайского вина, мадам...

Вампир медленно поднес руку к шее девушки. Его когти, словно дремавшие до поры до времени, стали медленно выползать наружу.

Если бы Джанин никогда не имела дела с обитателями минус первого мира, она, наверное, уже лишилась бы чувств. Однако боевая секретарша, как говорили охотники, уже «нюхнула эктоплазмы»... Девушка пошарила рукой за спиной. Ее ладонь наткнулась на холодную сталь дырокола, спокойного пылящегося на подоконнике.

Цвинг-э!

Дырокол с характерным щелчком опустился на голову вампира... Джентльмен лишь доброжелательно улыбнулся Джанин. Та лупила что было сил, но расколоть конусообразный череп «Полосатого», казалось, было невозможно.

Наконец вамп зацепил когтем серебряную цепочку на шее у девушки.

– Подите-ка сюда, дорогая.

Он потянул цепочку на себя. Джанин с ужасом почувствовала нечеловеческую силу мерзавца. Его оскаленная пасть была совсем близко. Еще несколько дюймов, и...

– Пошли, – вдруг раздался глухой голос «Шрама». – Или тебе мало твоей толстухи?

– Я в отличие от вас, принц, мыслю не только категориями целесообразности, но и категориями красоты, – ощерился «Полосатый». – Когда я вижу перед собой прекрасный сосуд, мне всегда интересно узнать, каково на вкус его содержимое.

На какое-то мгновение взгляд Джанин задержался на кривых когтях вампира, и тут она вспомнила о последнем оружии (из разряда холодных), каким может воспользоваться слабая беззащитная женщина.

Девушка сделала резкое движение. На щеке «Полосатого» остались четыре полосы, наливающиеся темно-коричневой жидкостью – след ухоженных ногтей секретарши. Вампир вздрогнул. Он приложил ладонь к щеке и с удивлением поднес ее к глазам.

– Вот как? – пробормотал он, и, подняв брови, взглянул на Джанин. – Что ж, мадам... Вам самой придется все это выпить.

Больше он не сказал ни слова. Вампир схватил девушку за волосы и прижал губами к своей окровавленной щеке. Джанин завопила от ужаса и отвращения. Она почувствовала вкус сырой подпорченной рыбы...

– Ты долго еще будешь тут сеять доброе, светлое и прекрасное? – раздраженно поинтересовался «Шрам».

Затем раздался выстрел из винчестера. Один из вампиров прокричал что-то нечленораздельное. Загремел, переворачиваясь, рабочий стол Джошуа Фога: жалобно звякнул вдребезги разбиваясь о пол, его письменный прибор.

Еще выстрел. Зашипели бластеры.

– Да вот же он! – отчаянно закричал Игон.

– Где? – это, кажется, Уинстон.

– Балда!...

Джанин медленно проваливалась в небытие.

Глава 10

Питер, сняв с шеи пластырь, с отвращением разглядывал; в зеркало рваную рану.

– Ну как, – спросил его Игон, откладывая в сторону мощную цейсовскую лупу, – ты еще видишь себя там?

– Отстань, – вздохнул Пит. – Пора бы тебе уже знать, что развоплощение начинается только в период полнолуния.

– Да-а, – протянул Уинстон. – Если бы не сыворотка, тебе пришлось бы бриться наощупь... Кстати, а как бреются и причесываются вампы, не видя себя в зеркало?

– Они пользуются услугами личных парикмахеров, – подал голос Рэйман. – Хотя, скорее всего, им плевать на свой внешний вид.

Стэнс сидел в кресле-качалке, уставившись потухшим взором в потолок. Его левая рука была запакована в тугую повязку из эластичного бинта.