Охотники за привидениями и замок ужасов

Господин Вурм шёл с фонарём впереди, рядом с мужем семенила госпожа Вурм, а Том и госпожа Кюммельзафт следовали за ними, держа наготове солёную воду и сейсмограф ДУЧЕВИДов. Хуго колыхался то впереди, то позади их маленькой группы. Он с наслаждением ловил ртом снежинки.

– Конюшни в левом крыле, – прошептал господин Вурм. – Сразу за стеной замка.

– А что справа? – Том указал на другое боковое крыло: – Что находится там?

На крыше была небольшая колокольня, а над дверью висел каменный герб фон Дустербергов цу Крётенштейн.

– Это часовня, – ответила госпожа Вурм. – Часовня, ик-к, Дустербергов с фамильной усыпальницей.

– Фамильная усыпальница? – переспросила Хедвиг Кюммельзафт. – Здесь есть семейный склеп? Это очень интересно!

– День смерти Яспары! – воскликнул Том.

Господин Вурм ударил себя ладонью по лбу:

– Разумеется! И как я, дурень, раньше об этом не подумал. – От волнения он споткнулся и чуть не упал.

– Часувня, склеп. Тьфу! – ворчал Хуго. – Утвратительное место, утвратительное!

– Да-да, – сказал Том, – всем известно, что большинство привидений не любят такие места. Тем лучше, там мы, по крайней мере, не встретим баронессу.

Когда они стояли уже перед конюшней, превращённой в гараж, госпожа Кюммельзафт внимательно огляделась. Но ничего подозрительного не было ни видно, ни слышно. И сейсмограф ДУЧЕВИДов не подавал никаких сигналов.

– Господин Вурм, – сказала госпожа Кюммельзафт. – Я предлагаю вам и вашей жене заняться автомобильными аккумуляторами. Но только ни в коем случае не уносите их с собой, это привлечёт баронессу. Просто полейте аккумуляторы вот этим. Эта жидкость на какое-то время сделает их несъедобными для привидения. И вот вам рация. – Она передала Вурмам рацию и две маленькие бутылочки. – Хуго, ты останешься с ними. Кричи что есть силы в рацию, как только учуешь что-нибудь привиденческое, и тогда мы прибежим к вам.

– Да, да-а-а, – прошелестел Хуго. – Будет сделано. Хотя я был бы не прочь пузнакомиться с барунессой публиже. Её привиденческое искусство пуистине вулшебно, да и внешне она выглядит весьма неплухо.

– Омерзительная дама! – поморщился Том. – Так что давай-ка без романтики, ладно?

– Ах, но я ведь и сам омерзительный, – пропел Хуго. – Так что это мне не помешало бы.

Том закатил глаза:

– О, да ты, я смотрю, и впрямь влюбился. Влюбился в пучеглазое чудовище!

– Глу-у-упости! – Хуго сердито ткнул Тома в грудь. – Пулная чушь!

Том принялся хихикать, да так, что очки сползли у него с носа.

– О, это будет жаркая любовь, когда вы соприкоснётесь вашими ледяными пальцами. Знаешь что, Хуго, всё-таки сделай ей парочку привиденческих комплиментов, если она появится. Может, баронесса тогда забудет, что хочет превратить нас в лужи и выпить, хорошо?

– Учень оструумно! – прошелестел Хуго, обдавая лицо Тома своим гнилым дыханием. – Неверуятно оструумно!

– Эй, вы, прекратите, – одёрнула их госпожа Кюммельзафт. – У нас правда нет на это времени. Господин Вурм, а у вас есть ключ от часовни и склепа?

– Конечно же. – Господин Вурм вытянул из кармана связку ключей. – Вот он, длинный, с завитушками.

Госпожа Кюммельзафт спрятала ключ в карман и отдала господину Вурму сейсмограф ДУЧЕВИДов.

– Вот, на всякий случай, – сказала она. – На Хуго в его романтически помешанном состоянии нам лучше не полагаться. Идём, Том.

– Пока, Хуго, – хихикал Том. – И не очень-то скучай по своей любимой, хорошо? А то она ещё и впрямь явится.

– Хе-хе-е-е, – прошелестел Хуго и бросил в Тома снежком, а затем скрылся с Вурмами в старой конюшне.

Хедвиг Кюммельзафт и Том пересекли двор, чтобы осмотреть склеп фон Дустербергов цу Крётенштейн.

Снег лежал уже таким слоем, что ступни тонули в нём по щиколотки. Охотники шли рядом молча. Кроме скрипа снега под их ногами, ничего не было слышно. Том окинул взглядом тёмные окна замка. Но на сей раз у него не возникло чувство, будто чьи-то глаза наблюдают за ним, как это было по прибытии сюда.

– Вот и хорошо, – пробормотал он.

– Что? – переспросила Хедвиг Кюммельзафт.

– Да так, ничего. – Том стёр с очков снежные хлопья. – Я думаю, вот эта дверь под гербом и есть вход.

Хедвиг Кюммельзафт вставила ключ в замочную скважину. Дверь со скрипом открылась, и они очутились в часовне фон Дустербергов. Пахло сырым камнем, свечным воском и тиной.

– Взгляни-ка сюда, – шепнула Хедвиг Кюммельзафт, повернувшись к Тому.

Тёмные следы илистой грязи вели вдоль прохода между рядами резных стульев и исчезали в полумраке за алтарём.

Том нагнулся и прошептал:

– Следы, кажется, старые.

Охотники осторожно шли дальше. Позади алтаря открывалось второе помещение, с несколькими могильными плитами на стенах. Перед некоторыми плитами сидели плачущие ангелы с каменными слезами на мраморных глазах.

Том медленно скользнул лучом своего фонарика по надписям на плитах.

– Гизельберт, Этельгар, Мисгунде, – читал Том. – Бог мой, какие же у них были странные имена. Хотел бы я знать… – До конца он не договорил.

В рации щёлкнуло.

– Алло, алло! – послышался взволнованный шёпот господина Вурма. – Пожалуйста, отзовитесь!

– Что случилось? – спросила госпожа Кюммельзафт.