Охотников. Нулевой потенциал

— Выяснила уже всё. Двое там осталось. Лакей и горничная, престарелая пара. Их трогать не стали. Дом перетрясли, конечно, при обыске, но разрушений нет. Там и искать особо негде.

— Золото моё, — похвалил я, лично подкладывая Аннушке добавку гуляша. Слуг мы отослали.

Стол у Анны Михайловны был куда богаче и разнообразнее моего. Но и достаток, судя по всему, превосходил.

— А не подозрительно ли, что ты меня так опекаешь?

— Так Фёдор Иванович же всё продумал. Придётся тебе, друг мой Матвей Палыч, побыть молодым любовником при взбалмошной наследнице.

— Хоть на содержание не взяла, и за то спасибо, — отшутился я.

— Раз Государь у тебя имущество не отобрал, ты сам кого угодно содержать сможешь. Так, я тебе советую завтра решить дела с наследованием. Потом в банк, раз уж с финансами вопрос в имении острый. Дальше следует напроситься к Илье Ильичу Маржинову на аудиенцию. С министерством финансов дела в первую очередь решать надо. Как раз и повод есть: заявишь, что в наследство вступил, уточнишь, какие обязательства у графа Охотникова перед министерством были. К князю Колесову на кривой кобыле не подъедешь, будем повод искать. А уж Иришка Прытникова сама тебя найдёт.

— Что, прямо охоту объявит на Охотникова?

— Нет, — улыбнулась Аннушка. — У нее с юности на меня зуб. Я ж помоложе лет на десять буду. И собой не так хороша, как её Сиятельство Ирина Владимировна. А от женихов всегда отбою не было. Так что она как видит кого у моей юбки, сразу перебить старается. Жди приглашения, Матвей. Но будь осторожен. Иришка — стихийник. Только с магией у неё совсем туго. Потенциал не нулевой, конечно, но слабый. Зато она в травах с детства разбирается отлично. И сварить много чего умеет. Может опоить.

Я подмигнул Аннушке. Не зря с собой увёз противоядие. На неделю хватит. А что благоухать буду сквозь благородный одеколон… Так пусть думают, что у Матвея медвежья болезнь от трепета и нервов.

Ночевать я, всё же, к себе поехал. Чтобы не уронить окончательно репутацию графини Потаповой.

Дом, и вправду, оказался небольшим, на шесть комнат. Одну из них занимала пожилая супружеская пара слуг. Горничная, сухая строгая старушенция с тонким ртом, совмещала свои обязанности с должностью кухарки. Её муж, сгорбленный, выцветший, но добродушный, делал мужскую работу по дому. Меня встретили с почтением, но без преувеличенной радости. Антип доложил о моём приезде по скорофону, поэтому спальню мне приготовили загодя.

Выходные костюмы доставили на следующий день. Я скептически рассматривал узкие брюки, тугой жилет и сюртук, но, примерив, остался доволен. Одежда прибавила необходимого лоска.

С делами наследования я разобрался быстро и без проволочек. Антип собрал мне папку документов, но они не потребовались: поверенный Охотниковых Матвейку узнал. В мою собственность перешёл небольшой, но приятный список владений. Знакомые уже Июневка и Кроховка, дом в Москве. Впечатляющим открытием стал завод, расположенный в Подмосковье. Производил он мо́тки. Видимо, туда Антип сырьё и поставлял. Судя по цифрам, доход от него был основным. Возможно, основным официальным. Про загадочную слюдянку я нигде не прочёл.

А самым неожиданным открытием стало имение Ярославское. Сердце забилось быстрее. Земля моя ко мне вернулась. Значит, можно на законных основаниях обыскать собственное поместье и найти артефакт! Я уже и надеяться боялся, что смогу до него добраться. А быстро прокачать магию до прежнего потенциала лёгким способом я умел только через свой артефакт.

Он был у каждого мага смерти. Накопителем становился трофей, вытащенный из Гнили своими руками. Как он превращался в артефакт, магам моего времени известно не было. Но каким-то образом находка резонировала с телом мага, принимала силу и отдавала при необходимости. Носить артефакт следовало при себе до полной зарядки. Продолжительность её, как и ёмкость накопителя, зависели от способностей самого мага. Считалось, что личный артефакт за всю жизнь один. Но вот ЛяльСтепанна как-то умудрилась зарядить несколько. Жаль, не спросишь. Придётся искать в документах. Если Охотниковы занимались разработками, записи точно должны были вести.

Ободрённый, я посетил банк, с удовлетворением оценил состояние счетов, и мысленно потёр руки, предвкушая, как я теперь с Гнилью развернусь. А после обеда, не такого обильного, как готовила Прасковья, но куда более сытного, отправился на аудиенцию к Маржинову Илье Ильичу. Запрос с утра послал Григорий, продолживший играть роль личного слуги, и ответ пришёл очень быстро.

Дом Маржиновых располагался в центре столицы, почти у стен Кремля. Я ехал в мобиле, нанятом на время пребывания в Москве, и не отлипал от округлых окон. Проспекты широкие, два мобиля разъезжались, не стесняя друг друга. Дома высокие, статные, с коваными балконами, широкими окнами. Крыши плоские, и на каждой сад разбит.