Охотников. Нулевой потенциал

Гришка вновь нервно улыбнулся, поправил рубаху и с вызовом вскинул голову.

— Нет. Я вам хочу служить.

Я опешил. Даже пылкому признанию в любви от Ирины Прытниковой я бы удивился меньше.

— Почему?

Дерзости в Гришке поубавилось. Сникнув, он быстро проговорил:

— Я ведь изначально думал, что предатель вы. Изменник. Как родители ваши… прошу прощения, Ваше Сиятельство, но я и правда так думал. Хотел вас на чистую воду вывести. Про чай, что мне Прасковья ваша подавала, быстро сообразил. Пил, потом желудок прочищал в уборной. И в ту ночь, когда вы кольцо сняли во дворе… Я же только пользоваться магией не могу, а чувствую прекрасно. В общем, решил я, что поймаю изменника. И, может быть, повышение заслужу. Но пройти за вами не смог.

Ах ты, сучий вывертень. Да чтоб тебя ведьма паршивая в койке замучила. Снять кольцо, наложить на него заклятие посильнее, да хоть петлёй удушить — дело секунд. Вспышку магии заметить некому. Куда потом тело девать? И как объяснить исчезновение? Антип не сдаст, а вот Тихон…

Григорий, словно почуяв моё настроение, отступил на шаг в сторону.

— А потом я начал факты складывать. И не захотели они складываться. Зачем вы меня спасли, рискуя собой? Зачем из Гнили вытянули? Я вам без надобности, мешаю только. И ещё… у меня при вас магия раскрылась дважды уже. Через блок. До этого — почти никогда. А знаете, каково это — жить с заблокированной силой? Что меня ждёт? Унылая служба, слежка да донесения… Я ведь и к Рудакову пошёл, потому что хотел задач помудрёнее. А у него всё то же и оказалось. Знай, топчи след, кому надо, и докладывайся. Не хочу. Так что не скажу я ничего Рудакову. И АнМихалне лишнего говорить не стану, если прикажете. У меня защита от считывания, как у всех работников Тайного Сыска. Если АнМихална ломать станет — считает. А незаметно — нет. Возьмёте меня к себе? Прошу вас! Я в верности поклянусь, магией!

Я улыбнулся невольно.

— Клясться пока не надо, Григорий. Кто знает, что там у тебя из магических защит стоит. Попробуем сперва разобраться. Но службу приму. Попробуй мне послужить, а там видно будет. Иди в дом, поешь и отдохни. Нам работа предстоит вскоре.

Григорий радостно поклонился и побежал к дому. А я покачал головой. Петля вокруг меня затягивалась. Но я был уверен, что поступил правильно.

Друзей ведь надо близко держать.

А врагов ещё ближе.

Антип неслышно выступил из-за угла сарая и подошёл ко мне.

— Слышал?

— Ещё б не слышать, Матвей Павлович. А вы никак не почуяли, когда я подошёл? А, колечко ваше.... Я заволновался, почему в дом не идёте. Может, того, притопить щенка в Июневке?

— Погоди топить, Антип. Если он врёт, то мы через него можем нужные сведения Рудакову подбрасывать. А если не врёт… Девица, что магографом у Летучих управляет, сказала про него «потенциально полновесная десяточка». Это много?

У Антипа глаза на лоб вылезли.

— Какой магограф?! Вас проверяли, Матвей Павлович?!

— Ночью расскажу. Так много?

— Высший уровень.

Я присвистнул. Такого — и под блоки? Видать, щедра земля русская на магов теперь, раз государевы люди талантами разбрасываются.

— Вели Правсковье обед подавать. И всё готово к ночной вылазке?

— Так точно. К Тихону вечерком мужики зайдут, познакомиться. Водки принесут. Мы тут одного ветерана среди наших отыскали, будет, о чём им поговорить. Щенка чаем поить?

— Не надо. Всё равно сблюёт. Не трать секрет околиса. С собой возьмём. Поглядим сначала, что за защита на нём стоит. Да припугнём малость. Если врёт, то на корм тварям пустить никогда не поздно.

Ночь дышала ко мне неровно, распахивая жаркие бархатные объятия. Стрекотали кузнечики, лёгкий ветерок ворошил кроны деревьев. Гришку, велев переодеться в удобную для боя одежду, я завёл в гараж. А там и механики Антиповы подоспели.

— Так мы на мобиле куда поедем? — нервно озираясь, спросил Гришка.

— Да вот сюда и поедем, смотри, — добродушно произнёс механик Михаил и, едва Григорий оглянулся, дунул на раскрытую ладонь. Легкая пыль взвилась облаком у лица Гришки. Тот, не успев среагировать, вдохнул и кулем повалился на пол.

— Что это? Неужто Ведьмина Пыль? — заинтересовался я. — Живой он хоть?

— Она, родимая. Живой, — довольно проговорил Антип. — На четверть часа отключился.

Ведьминой Пылью называли в моё время высушенные и истолчённые корни сон-травы из Гнили. Её пыльца могла замутить сознание. А корень имел гораздо более мощное действие. Но откуда такие свойства стали известны магам этого времени? Если смертников сплошь истребили?

Михаил тяжело взвалил Гришку на плечо, а Антип поклонился мне:

— Открывайте ангар, Матвей Палыч.

Гришку проволокли через весь ангар, под заинтересованными взглядами работников, и сгрузили у арки на пол. Михаил достал из кармана комбинезона маленькую склянку, открыл, мазнул по пальцу и растёр Григорию губу под носом. Тот застонал и пошевелился.

— За что, Ваше Сиятельство? — проговорил он, открыв глаза и осёкся. — Где я?

— Выполняю твою просьбу, Григорий, — усмехнулся я и тут же посуровел. — Раздевайся. До исподнего.

Глава 25. Предательство по плану.

— Раздевайся. До исподнего.