Охотников. Нулевой потенциал

Но я уже крепче стиснул контактный слой левой рукой, вливая магию. Прохор перещёлкнул рычаги. В руках у Обмоточного заклубился шар. Он шире расставил ноги, наклонился вперёд… Тропу праха пустить хочет!

— Давай! — не своим голосом заорал я.

Магический луч стрелой пустился прямо в цель и попал, разбивая формировавшееся заклятие. Я это наблюдал, уже кувыркаясь по земле. Огромный мобиль сзади развернулся на одном месте и прыгнул, преодолевая махом сотню метров. И заглох.

Я выпрямился, нехорошо улыбаясь Обмоточному.

Мобиль не родной Прохору магии мало мог выдать. А у меня десяточка, если верить арке. Пусть и с ополовиненным резервом.

Обмоточный зыркнул окулярами, а потом сделал шаг. Другой. Третий. И побежал ко мне, сближаясь.

Но мне-то руками поток формировать не надо. Я рухнул на колено, хлопнул по земле ладонью, пуская «тропу праха». Вскочил и, не дожидаясь, пока мой противник шарахнется от смертоносного заклятия, выбросил сети. С обеих рук. В одну из них он и вляпался.

Я развеял пустую, стянул силок, как следует, сжал освободившийся кулак и хлестнул длинным «кнутом», уплотнив нить магии до ярко-серебристого сияния. Обмоточный дёрнулся. Рывок чуть не выбил мне плечо из сустава. Пришлось опустить. Кнут прошёл мимо. Я присел, чуя, как истончается резерв, пустил широкую хлипкую сеть по низу. Не свяжет, но с ног собьёт. А сверху придавил обратным куполом. Ответное заклятие всосалось в него и истаяло. Обмоточный, подбитый под ноги, рухнул навзничь, перекатился, вскочил и побежал. На этот раз, от меня.

Я, мельком оглянувшись, рванул следом. У мобиля Антипа шла суета, а пламени не виделось. Я там бесполезен.

Обмоточный нёсся, будто сапоги-скороходы надел. Расстояние между нами неуклонно увеличивалось. Дыхание стало сбоить в груди. Я прощупал свой резерв. Едва ли четверть. Мда. Преследование было рискованным, но упускать добычу не хотелось. На ходу достав из кармана мелкий металлический предмет, я зачаровал его и швырнул вперёд. Уже после осознав неправильную пустоту между пальцами там, где должен быть центр монетки.

Тварево кольцо!!! Следячка!

Но идти на попятную поздно. АнМихалну внезапное пробуждение уже настигло. И я швырнул заклятие комом, по маячку кольца. Рвануло. Осклизлая земля взметнулась вверх и брызгами осела в радиусе двух метров. Обмоточный успел затормозить. Заклятие по нему не ударило, но волной отбросило на спину.

Я, чуя, как лёгкие разрывает острая боль, а в бок словно игла впивается, прибавил ходу и нагнал поднимающегося врага. Врезавшись телом, я, кажется, отшиб плечо и бедро. Но Обмоточного свалил. Между руками натянулась нить. Я собирался использовать её как удавку, но Обмоточный легко оттолкнулся и подмял меня, размахнувшись огромной перчаткой.

И тут его смело воздушной волной. Волосы на голове зашевелились, кожу закололо. Пропустив поток над собой, я приподнялся и увидел в десяти шагах Гришку. Всклоченного, с бегущей по губам кровью и раскалившимися добела ладонями.

— Стой! Стой, дурень! Перегоришь!

Обмоточный, рухнувший в нескольких метрах от меня, встал на четвереньки, тряхнул головой и снова дал дёру. Он прихрамывал на левую ногу, но даже так скорость его превышала мою. Я поднялся на колени, опираясь руками о землю. Несколько раз глубоко вдохнул и выпрямился. Догнать? Или остановить Гришку?

И тут Обмоточный исчез. Я оторопело уставился на чистый горизонт. А потом понял и побежал.

Но силы закончились.

Едва дотрусив до места исчезновения, я обнаружил именно то, что искал. Нутро. Сброшенная вниз искра осветила неглубокий провал.

Разумеется, лезть туда было нельзя.

Разумеется, я полез.

Гниль не прощает необдуманных решений. Не простила она меня и на этот раз. Я успел пробежать метров пятнадцать, когда стены Нутра содрогнулись, сбив меня с ног. По недавно сухой поверхности потекла густая, ядовитая слизь. Я ударил магией, но те крохи, что остались в резерве, не причинили Нутру особого вреда. Оно снова сжалось. Я смог удержаться на коленях, чуя, как ноги печёт от соприкосновения с ядом. Тут и похоронят Матвея Степаныча, одного из лучших разведчиков Артели, и величайшего её дурня.

По стенам пробежал сухой треск разряда, и Нутро снова содрогнулось, на этот раз, разжимаясь.

— Матвей Палыч! — окликнул меня Гришка. — Вы живы?

— Кто ж тебя учил разрядами-то в живых людей кидаться? — проворчал я, поднимаясь на ноги. Стараясь не касаться стен, побрёл обратно. Гришка, оценив моё состояние, подставил сцепленные руки.

— Давайте наверх.

— Я тебя сейчас не вытащу, Гриш. Сил нет.

— Я сам. Не спорьте.

Да я и не мог спорить. Либо последний рывок и наверх, либо рухнуть прямо здесь и стать закуской для Нутра.

До мобиля Антипа мы брели, казалось, вечность. Брели в обнимку, как забулдыги из дальнего кабака. Меня шатало из стороны в сторону. Ноги пекло, но сил не осталось даже штаны стащить. Мысль о том, что Гришка приведёт меня к моей команде словно пьяного, да ещё и в одном исподнем, заставила сдавленно хрюкнуть.

Григорий истолковал звук по-своему.

— Держитесь, Матвей Палыч. Немного осталось. Я вас не дотащу, прошу простить покорно.