Охотница на змей (СИ)

Саске и Сакура шли вдоль ручья, освещая путь налобными фонариками. К приятному журчанию воды присоединялось множество других звуков, издаваемых ансамблем из ночных обитателей перуанских джунглей: сверху переговаривались и перекрикивались какие-то птицы, вокруг квакали лягушки и трещали насекомые, а где-то вдали суматошно орали ночные обезьяны.

 

Происходящее казалось Сакуре чем-то нереальным и заставляющим закипать в жилах кровь: они с Саске идут вдвоем на ночную охоту по таким фантастическим местам! Полная волнительных и захватывающих дух предвкушений, она старалась не терять бдительности и внимательно смотрела под ноги.

 

Где-то совсем рядом раздался протяжный, убывающий по громкости и высоте, наполненный печалью крик неведомой ночной птицы.

— Не знаете, кто это? — тихо спросила Сакура, затаив дыхание. Они старались говорить не в полный голос, чтобы поменьше пугать местных обитателей и не нарушать устоявшуюся здесь природную гармонию. При этом пониженные тона придавали обстановке дополнительной атмосферности, отчего сердце еще сильнее ускоряло свой темп.

— Вчера я то же самое слышал на станции. Орочимару сказал, что это исполинский козодой, — ответил Саске. — Вылетел на ночную охоту за насекомыми.

— Понятно, — отозвалась Сакура, улыбаясь про себя. Постижение загадок ночных джунглей вместе с Саске казалось ей в высшей степени увлекательным и головокружительным приключением.

 

Вдруг по воде что-то громко шлепнуло, и они, мгновенно среагировав, одновременно направили в сторону звука налобные фонарики: из ручья выскочил некрупный зверёк с удлинённой мордой, расширенным темным рисунком на более светлом туловище и хвостом, напоминающим крысиный, а его задние ноги имели вид плавательных перепонок. Прошмыгнув мимо и устремившись вниз по течению, он оставил за собой сильный запах мускуса.

 

— Это же водяной опоссум! — с ажиотажем прошептала Сакура. Когда-то она видела этого удивительного зверька в научно-популярной передаче по телевизору еще у родителей на Хоккайдо, и вот теперь лицезреет его в природе!

— Ага. Уникальный зверь. Единственное сумчатое млекопитающее, имеющее сумку у обоих полов, а не только у самок. — Даже в боковом тусклом свете фонарика была заметна охватившая лицо Саске одухотворенность. Для него эта встреча, очевидно, послужила столь же ярким впечатлением, как и для Сакуры. Бок о бок они соприкасались с уникальным миром перуанских тропиков и испытывали при этом схожие чувства.

— Да! — оживленно произнесла она и добавила: — А также единственное сумчатое, которое ведёт полуводный образ жизни. — Саске кивнул головой, а на его лице мелькнула короткая, но тёплая улыбка. Сакура улыбнулась в ответ: делиться друг с другом своими знаниями, обсуждая увиденное, тоже доставляло удовольствие.

 

Спустя некоторое время они свернули от ручья направо по узкой петляющей тропе, уходящей в лесной массив, и уже через несколько метров попалась первая змея — она выползла из-под корня какого-то дерева. Первым среагировал Саске и, взмахнув своим длинным крючком, прижал ее к земле. Сакура внимательно разглядывала пойманную добычу: это был эффектный ярко-красный экземпляр с поперечными черными кольцами.

 

— Коралловая сверташка, — произнес Саске, аккуратно беря ее за голову таким образом, чтобы не быть цапнутым этой неопасной для человека, но тем не менее способной нанести неприятные укусы змеей.

— Ага, — согласилась Сакура, тоже узнав эту ночную обитательницу сельвы, ведущую полуроющий образ жизни. — Сажайте! — Она достала из рюкзака мешок и заботливо протянула Саске.

— Спасибо, — с признательностью сказал он, убирая туда змею. Сакура поймала себя на приятной мысли, что благодаря подобной кооперации заниматься совместной охотой гораздо удобнее, чем делать это в одиночку.

 

Следующими объектами добычи оказались желанные для Сакуры ботропсы. За час брождений по лесу им попалось целых три особи кайсаки. Фиксируя их ловчими крючками на земле и чётко кооперируясь, Саске и Сакура по очереди передавали друг другу мешки и отправляли туда этих опаснейших представителей Амазонии.

 

— Я читала, что от кайсаки ежегодно гибнет по нескольку человек. В основном — работников плантаций, — поделилась печальной статистикой Сакура.

— К сожалению, — вздохнул Саске. — Таковы реалии этого мира.

— В лаборатории обязательно посмотрю чешую, — перевела она тему. — Вдруг нам повезло, и это окажется не кайсака, а описанный мной вид с другой формой чешуи. — В голове всплыла роковая история с одинаковыми названиями. — Надеюсь, меня никто не опередит в переименовании, и он будет называться атроксоидес.

— Понимаю ваши чувства. — Услышав этот ответ, Сакура напряглась: ведь Саске был в ситуации гораздо хуже — от него в свое время уплыло не только название, но и открытие нового вида. Ей стало стыдно: зачем она сейчас подняла эту тему?

— Простите, если напомнила о чем-то неприятном, — сконфуженно пробормотала Сакура. Неловкости прибавляло и то, что именно она послужила причиной его неудачи.