Охотница (СИ)

Слава Десятерым, ближе к вечеру на горизонте показались гребенчатые крыши очередной деревеньки. Отлично. Ночевать в чистом поле мне совершенно не хотелось. Прошлой ночью я уже хлебнула сполна: мы не успели добраться до человеческого жилья до темноты, и мне пришлось всю ночь, не смыкая глаз, жечь костры, чтобы озверевшая от голода нежить не смогла полакомиться нами с Миной. Сегодня мне потребовался целый день, чтобы миновать незаселенные пустоши и добраться до деревни под названием Лудяки. Здесь я планировала остановиться на ночь. Затем нужно будет повернуть на юг, полдня пути – и я попаду в самую густонаселенную часть Логнайра. Такой путь был не легок, но и не содержал в себе тех сложностей, с которыми мне пришлось столкнуться два месяца назад на пути в Орлиный. Добиралась я туда с запада, через пустынные мертвые земли, где не было ни живности, ни воды. Для меня это было очень тяжелый период, я плохо осознавала, что происходит вокруг, и первая половина времени, проведенного в форте, с трудом поддавалась воспоминанию – в голове как будто клубился густой туман. Помню, что я занималась с учениками, но сейчас не смогла бы восстановить в памяти даже их лица. Происшествие с ведьмой стало своеобразным ушатом холодной воды, вылитым мне за шиворот. Я с легкостью могла представить, в какое черное отчаяние пришлось погрузиться леди Джалии после потери любимого. Мне даже воображать не нужно было ту жуткую, переворачивающую все нутро боль, которую испытала она. Однако способ справиться со своим горем, что выбрала некромантка, напугал меня и заставил задуматься. Я не могла с полной уверенностью сказать, что не последовала бы ее примеру через несколько лет, когда дошла бы до конечной точки своего отчаяния. Я словно проснулась, с моих глаз спала пелена. Вернулось восприятие мира, его краски и звуки. Я поняла, что мне пора двигаться дальше. Несмотря на то, что это тяжело и трудно, несмотря на неутихающую боль. Постепенно начали отступать ночные кошмары, хотя я знала, что окончательно они не исчезнут никогда. Не могу сказать, что я пришла в себя окончательно, но жизнь продолжалась, и я уже не спала наяву.

Лудяки встретили меня тишиной, лишь в отдалении лениво поскрипывал колодезный ворот. Наступили сумерки, время уже темное для хозяйственных работ, но еще слишком светлое для молодежных гуляний. Однако, что странно, ставни большинства домов были наглухо закрыты. Я успела проехать до середины деревенской улицы, не встретив ни одного ее обитателя.

– Госпожа, постойте! Погоди-и-ите!

Я придержала лошадь, обернулась и, наконец, заметила источник крика – мальчишку лет десяти. В большом, явно с отцовского плеча, кожухе и босиком парень подскакивал на крыльце, призывно размахивая рукой.

Убедившись, что в этой притихшей деревне все же есть живые люди, я развернула Мину и потрусила к калитке.

– Переночевать пустите? – крикнула я в ответ, заметив, что рядом с мальчишкой появился высокий грузный мужчина с окладистой черной бородой.

– Конечно, конечно, – засуетился тот. – Да вы заходите, заходите.

Забрав кожух у сына, мужчина добежал до калитки и распахнул ее передо мной. К моему изумлению, вслед за мной во двор он завел и Мину.

– Вы проходите пока в дом, – сказал хозяин, – а я пока что вашу лошадку отведу и укрою понадежнее.

Понимая, что здесь происходит что-то неординарное, я покорно направилась внутрь.

В тесной горнице собралась вся семья: жена хозяина, теща и шестеро ребятишек. Хозяйка громыхала ухватом в печи, бросая на меня любопытные взгляды, ее мать вязала чулок, а дети, необычно тихие, сидели вокруг стола и с любопытством рассматривали мой меч.

Вскоре вернулся и хозяин. Представился Ризом и назвался местным старостой.

– Да вы раздевайтесь, госпожа, проходите, – засуетился он. – Я, как вас увидел, сперва своим глазам не поверил. Подумал, неужто наши молитвы услышаны? Мы уж сколько писали в Баакер, просили мага прислать, да все без толку…

– Э-э, простите, – перебила я хозяина, – вы меня, наверное, с кем-то перепутали. Я не Охотник, я простой наемник.

Реакция крестьян на эти слова привела меня в замешательство. Жена Риза закрыла лицо передником и заплакала, старенькая бабушка перекрестилась, дети, глядя на мать и бабушку, тоже начали хныкать.

– Что случилось? – растерянно пробормотала я. – Я чем-то вас обидела?

– А ну, тихо! – прикрикнул на семью Риз – Развели сырость. Ничего, Дакот пока нас миловал, может, и обойдет стороной напасть.

– А что у вас происходит? – поинтересовалась я. – Конечно, я не Охотник, но вдруг все-таки смогу чем-нибудь вам помочь?

Во взглядах, обращенных ко мне, появилась робкая надежда.

– Ну ладно, – староста опустился на лавку и хлопнул ладонью по колену, – вы садитесь за стол, будем ужинать, а пока вы будете есть, я вам все и расскажу.

Хозяйка привычно захлопотала. На столе как по волшебству появился горшок с похлебкой и каравай. Хозяин дома церемонно предложил мне место на лавке.

– Волкодлак у нас завелся, госпожа, – поев, мужчина начал неторопливо набивать трубку. – Уже больше двух десятидневий шкодит.