Охотница за снами

Мы шли, как и раньше, цепью: я впереди, за мной Андрей, Марвен сзади, отслеживая то, что могли не заметить. Эти весенние две недели действительно были безопаснее всех прочих времен в Лесах: стрелец издали подавал о себе весть темно-зелеными блестящими листьями, которые зимой прятались под снегом, а летом и осенью сливались с листвой прочих кустов. Но, с другой стороны, идти было непросто. Даже дороги за несколько дней не успели просохнуть под солнцем, а что уж говорить о Лесах, где лучи продирались сквозь ветви деревьев.

Каждый шаг давался с трудом, сапоги вязли в густой грязи. Несмотря на меньшую опасность, Охотники редко выходили в это время в Леса. Именно потому, что грязь не давала двигаться так проворно, как было необходимо. Увернуться от стрел оказывалось гораздо сложнее, да и падать приходилось в жидкое месиво, зачастую лицом. Как ни вглядывались мы в заросли, как ни обходили опасные места, закидывая зеленые пятна камнями, все равно уже через пару часов выглядели так, словно специально валялись в грязи, как свиньи. Пришлось снова разводить костер и сушиться.

Впрочем, особо мы не торопились. Уж слишком неопределенной была задача. Зайти в самое сердце Лесов, в самую чащу и… посмотреть, что там. Каждый из нас прекрасно сознавал, что там, возможно… смерть. Нас никто не заставлял туда идти, но мы шли. Или… кто-то все же заставлял?

То и дело на глаза попадались ларны, поодиночке и стайками, старые, щенки и совсем крохотные. Они вели себя так же, как и всегда, но их определенно было больше, чем обычно. Может, потому, что охотились на них теперь реже? Да нет вряд ли, это Вольных  поубавилось, а Дворцовых наоборот стало… как грязи. Если лесные ларны окончательно превратились в роскошь, значит, требовалось еще больше рожденных в неволе, а для этого все равно нужны были пойманные в Лесах.

Если по снегу от опушки до края чащи мы дошли бы примерно за пяти часов, то по грязи понадобилось больше времени. С остановками - часов восемь.

- Кажется, мы на месте, - Марвен указал на дерево, ствол которого густо зарос сине-зеленым мхом. Такой встречался только в чаще, для него даже названия не придумали, так и говорили: синий мох.

- Вот здесь и заночуем, - предложила я. – Уже темнеет, а стрельца с каждым граймом все больше. Да и вообще неизвестно, чего можно ждать. Смотрите!

Такого мне видеть еще не приходилось. Конечно, в чащу дальше нескольких граймов я никогда не заходила, да и теперь мы были на самом краешке. Обычно ларны неподвижно висели почти над землей, хотя и могли перемещаться, медленно и плавно. Но сейчас разноцветные огоньки виднелись в кронах деревьев. Как будто расселись на ветках и наблюдали за нами.

- Да, я такого тоже не видел, - удивленно покачал головой Марвен. – Вот и думай теперь, то ли моя ларна все-таки передала своим о том, что мы идем в чащу, и тогда мы зря ее бросили. То ли они чувствуют мысли не только своих хозяев. Вот интересно, хочется им, чтобы мы туда шли, или наоборот?

Андрей весь этот день больше молчал, наблюдая и о чем-то напряженно размышляя. Я подумала, что мне его всегда не хватает. Даже когда мы рядом. Хорошо, что Марвен с нами, но так хотелось остаться с Андреем вдвоем. Смотреть друг на друга, разговаривать, прикасаться. И по близости, разумеется, я тоже скучала. Последний раз мы занимались любовью перед тем, как ушли из деревни. Хотя и спали в Антаре в одной постели. Не при Марвене же.

Всколыхнулось вдруг сожаление: зачем мы все это затеяли? Ушли бы действительно в Лигалию или еще куда-нибудь, жили бы вдвоем, радуясь уже тому, что вместе. Но тут же вспомнилось время, которое провели в Крыму. Да, нам было очень хорошо там. Но вряд ли мы смогли бы прожить в этой сонной праздности долго.

Пока не стемнело полностью, мы развели такой же ночной костер-пирамиду, и первым в этот раз сторожить выпало Марвену. Я успела поймать его взгляд, когда укладывалась на подстилку из веток рядом с Андреем. Всего мгновение, но этого хватило, чтобы понять: то, о чем я подозревала и чего опасалась, - правда. Его чувства ко мне не прошли. И с нами Марвен пошел именно поэтому. Но он не был нужен мне раньше и тем более не стал нужен сейчас. Да, я ценила его как друга, однако любовь, на которую не можешь ответить, всегда в тягость.

Вдруг пришла обжигающе ледяная мысль: так не останется. Чем бы ни закончился наш поход. Что-то изменится. Но даже если… нет, пожалуйста, только не это снова! Если с Андреем что-то случится, в моем отношении к Марвену никаких перемен не произойдет. На этой мысли я и уснула.