Охотницы за привидениями

— Что вы за чепуху болтаете? — услышали мы гневный окрик, обернулись и увидели Олимпиаду, она стояла в трех шагах от нас, сложив руки на груди и сверкая глазами, и под этим взглядом я, как под гипнозом, повесила трубку.

— Никакая не чепуха, — рявкнула Женька. — Льва Николаевича убили.

— Да вы спятили, — развела руками старуха. — Я только что от него. В доме бардак, охрана перепилась, и вы орете, точно у вас на закорках черти танцуют.

— Лев Николаевич жив? — растерялась Женька, глядя на меня и как будто ища поддержки.

— Конечно. С чего бы ему умереть?

— Ведьма врет, — ахнула Женька, я кивнула, а Олимпиада, нахмурившись, сказала:

— Все точно с ума посходили.

— Где Лев Николаевич? — пискнула я.

— У себя. Спит, приболел немного.

— Приболел?

— Да, температура поднялась с вечера. А вас где носило? Почему на ужине не были?

— Мы… — начала я и бросилась по коридору, Женька за мной, а за ней Олимпиада, кряхтя и охая.

Я первой ворвалась в спальню — горел ночник, халат валялся в кресле, а на кровати лежал Лев Николаевич. Бледный, постаревший, с обмотанной платком шеей, в нелепом колпаке, но живой, вне всякого сомнения, потому что при нашем появлении открыл глаза и даже поднял голову с подушки.

— Что случилось? — сонно щурясь, спросил он. Внутри у меня что-то булькнуло, и я ухватилась за Женьку, чтобы не грохнуться в обморок.

— Вы живы? — брякнула подружка.

— Да, — удивился он, голос был хриплый и какой-то неживой.

— А что у вас с горлом?

— Должно быть, ангина.

— Ангина? — пятясь, пробормотала подружка. — Теперь это так называется? — И нас из спальни точно ветром сдуло.

Олимпиада вышла и плотно закрыла дверь.

— Шли бы вы спать, — проворчала она.

— У нас есть киллер, — вспомнила Женька и добавила с ужасом: — Или мент…

— Какой киллер? — насторожилась старуха, но мы уже неслись в кабинет, и старая ведьма с нами. Юра сидел, примотанный к столу.

— Где вас носит? — спросил он с обидой.

— Слава богу, хоть этот на месте, — причитала Женька и, рухнув перед ним на колени, взмолилась: — Скажи правду, ты мент?

— Конечно, — вытаращил он глаза, а старуха спросила:

— Кто это?

— Мы его в коридоре поймали.

— Хотел что-то украсть? — она тяжело вздохнула, опускаясь в кресло, и как-то разом обмякла, точно из нее воздух выпустили.

— Я сотрудник уголовного розыска. У меня удостоверение в куртке, скажите им, чтоб меня развязали.

— Что делается-то, — заревела Женька и вновь протянула руку с намерением его распеленать.

— Стой, — взвизгнула я. — Помнишь, как мы в Питере встретились?

— Что? — не понял Юра.

— Не переспрашивай. Ты угнал машину, убив ее хозяина.

— Вот-вот, — обрадовалась Женька. — Нас не проведешь.

— Да вы с ума сошли!

— Мы с Сашкой разговаривали. Это ты ему по башке треснул, ты Мстислава шантажировал… — В этом месте мы замолчали и торопливо переглянулись.

— Мстислав, — пробормотала я.

— Точно, — кивнула Женька. — Давай за ним.

Я бросилась в комнату адвоката — невменяемый все еще сидел в шкафу.

— Ну что, убедились? — весело приветствовал он меня. — Я говорил, он бессмертен.

— А ну-ка иди сюда. Мы твоего дружка поймали. Сейчас милиция приедет.

— Вот приедет, тогда и выйду, — заявил этот гад. Я схватила его за шиворот и попыталась вытащить из шкафа.

— Вставай, симулянт.

— Вы не имеете права так со мной обращаться.

Тут я схватила настольную лампу:

— Вылазь, или я тебя…

— Ладно, — поморщился он. — Но имейте в виду, о ваших противоправных действиях я сообщу в соответствующие инстанции.

— Сообщишь, если я тебя раньше не укокошу. — Я поволокла его по коридору, а когда мы вошли в кабинет, подтолкнула к Юре. — Это твой соучастник? Узнаешь?

— Я вообще никого не узнаю, — с достоинством сообщил Мстислав. — И прекратите тыкать меня в спину. Мне нужен покой.

— Это он тебе звонил? Он тебя шантажировал?

— Я невменяем, — строго сказал он и даже глаза закрыл.

— Не дури, — взмолилась Женька. — Тебе же послабление выйдет за помощь следствию. Скажи, это бывший шофер Льва Николаевича, который из тюрьмы сбежал?

— Лев Николаевич, — озарило меня. — Уж он-то знает своего шофера.

Услышав это, ведьма подняла голову, до сей поры она вроде бы дремала.

— Его нельзя беспокоить, — заявила она.

— Да вы что? — рявкнула я.

Старуха поднялась и кивнула:

— Хорошо, я схожу за ним.

— Вот вы дурака валяете, — обиделся Юра, — а настоящий киллер…

— Замолчи, сейчас придет Лев Николаевич, и мы все узнаем.

— Пожалуйста, пускай приходит, мне что…

Раздались шаги, затем вошел Лев Николаевич все в том же нелепом колпаке и синем халате.

— Что происходит? — спросил он растерянно. Юра смертельно побледнел, глядя на него, и вдруг заорал:

— Сука… Как же ты… не может быть… я же придушил тебя, подонок…

Милиция явилась только утром. Сначала приехала «Скорая помощь» и увезла охрану, а уж потом и менты пожаловали. Юру отвязали от стола и, сковав наручниками, увели. Лев Николаевич объяснил, что этой ночью его пытался убить бывший шофер, состоящий в преступном сговоре с адвокатом, тот, по его наущению, опоил охрану, и только благодаря нам Лев Николаевич остался жив.