Охраняемое сердце (ЛП)

Раздался чудовищный рев. Это было в тысячу раз хуже, чем гвозди на доске. Металлический визг резанул меня по ушам, за ним последовал мощный грохот. Я закричала, забор задрожал, когда Кассиан опять повалил меня на землю. Ужасные звуки нарушили мой ужас, пока звон не перекрыл всё, кроме сердцебиения.

Сильные руки подняли меня в сидячее положение. Я зарылась в тепло, прижимаясь к его груди, уткнувшись носом в изгиб его шеи. Я вдохнула кедровый запах, дрожа, когда он погладил меня по голове и спине, как будто ища раны. Он говорил что-то, чего я не могла разобрать, я еще ничего не слышала,  а потом он погладил меня по лицу.

Кассиан отстранился.

— Рейн, ты ранена? Рейн?

— Что, черт возьми, случилось?

Я попыталась встать. Он утянул меня вниз.

— Тише, — прошептал он.

Я вздрогнула от резкого шипения, посмотрела в его сторону. Звук исходил от двигателя, из которого лилась фиолетовая жидкость. Из груды искореженного металла торчал смятый капот и выхлопная труба.

Машина врезалась в столб электропередачи. Прямо там, где я только что стояла. Вся машина была раздавлена, за исключением сиденья водителя.

Мой желудок сдался от ужаса.

— Ты ранена? — Кассиан погладил меня по щеке, привлекая внимание.

— Нет, я в порядке, — мои джинсы были испачканы кровью, но я не знала, чья она.

— Дай посмотрю.

Его нежные руки взяли меня за запястье и локоть. Он повернул мою руку, хмуро глядя.

— Прости.

Он извиняется? Если бы он не толкнул меня, я была бы грязным пятном на тротуаре. Никто даже не соскреб бы меня, чтобы положить в гроб. Я чуть не умерла.

Если бы не Кассиан, я была бы мертва.

— Ты спас мне жизнь, — слезы затуманили мое зрение.

— Да, это так. Полагаю, это значит, что ты должна мне пирог.

Чем дольше он смотрел мне в глаза, тем теплее становилось на душе. Я не могла с этим бороться.

Он был словно гравитацией, и я попала в его ловушку.

ГЛАВА 6

Я в полном дерьме.

Автомобильная авария была тем тревожным звоночком, в котором я нуждался. Связавшись с дочерью сенатора, я рисковал потерять карьеру, доброе отношение, которое заслужил у Ричарда, репутацию — все.

Я хотел, чтобы папарацци засняли наш роман и уничтожили кампанию этого ублюдка. Когда я согласился на эту работу, мне было наплевать на последствия. Мой мир уже был разрушен.

Ад оставил шрамы на руках, но последствия нанесли смертельный удар. Время не лечит. Это задушило надежду. Одна за другой мои мечты исчезали, как дым, который спиралью поднимался в безоблачное небо из моей разбитой жизни. В конце концов, нож в груди попал точно в цель.

Я сдался.

Я сдался, и рубцовая ткань расползлась по моему сердцу. Я перестал притворяться копом и поступил в школу специалистов по защите руководителей. Работа мне нравилась, и иногда я неделями не вспоминал о своей жизни.

Пока не согласился на эту работу.

Сенатор Монтгомери ожидал отчета о повседневной деятельности своей дочери. Я заставлял себя улыбнуться и представлял его агонию, когда он поймет, что я трахнул его дочь, но даже это потеряло свою привлекательность.

Я не мог заставить себя причинить ей боль, и контакт с Монтгомери разбередило старую рану. Пребывание здесь разлагало мои внутренности, но отказ от Рейн не был хорошим вариантом. Не сейчас.

Я схватил телефон и позвонил Монтгомери. Он остался в Вашингтоне на выходные, так что, слава Богу, мне не нужно видеться с ним вживую.

В динамике гремел хаос.

— Вы не вовремя.

— Был инцидент с Рейн. Автомобильная авария.

— Мне обязательно лететь обратно? — он был смущен, а не в панике, которую можно ожидать от родителя.

— С ней все в порядке, если не считать нескольких ушибов.

— Как это случилось?

Я поднес телефон к другому уху.

— Пьяный водитель.

— Ну, конечно. Если в Сан-Франциско кого-то и не хватает, так это наркоманов и бездельников, — он передал новость одному из сотрудников. — Как она там?

Уязвима. Одинока. Отчаянно нуждается в твоем внимании.

— Немного потрясена, но все в порядке.

— Была ли на месте происшествия пресса?

Откуда мне знать?

— Не знаю. Я помогал вашей дочери.

Сенатор Монтгомери заговорил с кем-то на другом конце провода приглушенным голосом.

— Пусть Лэнс свяжется с активистами против вождения в нетрезвом виде. Найдите фотографию машины. Давайте разместим ее в Твиттере и Фейсбуке, — вернулся к разговору Монтгомери. — У тебя есть еще что-нибудь?

Я мог бы перерезать ему горло и выдавить из него душу.

— Все в порядке.

— Хорошо, — сказал он без тени беспокойства. — В следующем месяце у нас важное мероприятие, поэтому я бы хотел, чтобы ты организовал поездку для Рейн.

— Я не думаю, что она должна присутствовать. Я просмотрел ее почту, и меня беспокоит недавнее письмо с угрозой, — я наклонился над своим столом и рывком выдвинул ящик, схватив распечатанное сообщение. — Все было очень подробно.

— Конечно, но я не могу всё отменить.

— Сэр, было бы неразумно идти туда.

— Я знаю, — он выдавил из себя это слово. — Моя охранная фирма заверила меня, что они примут все меры предосторожности.

— Сенатор, на карту поставлена жизнь вашей дочери. Стоит ли игра свеч?

— Я уже принял решение. Она придет на благотворительный вечер.