Охраняемое сердце (ЛП)

Папа отделился от охраны и побежал к внедорожнику. Телохранители бросились за ним. Если я не присоединюсь к нему, то окажусь во власти толпы. Я рванулась вперед, крик клокотал в моем горле.

Я протиснулась, сбитая с толку криками, догнала его, сердце сжалось от ярости, обрушившейся на нас со всех сторон, и тут какой-то мужчина полез в куртку, а затем замахнулся на сенатора.

Чье-то тело врезалось в меня, когда взрыв прорезал воздух. Крики оглушили меня, когда я упала на бетон. Боль пронзила мои конечности, когда тяжелый вес пригвоздил меня к земле. Гравий впивался в кожу, пока я пыталась вдохнуть. Люди в панике бежали по тротуару.

Что, черт возьми, произошло?

Парень скатился с меня, и я резко выпрямилась. Его рука вцепилась мне в талию. Я проследила за его огромным бицепсом до твердого, как камень, плеча, до точеной челюсти, остановившись на болезненной гримасе.

— О боже, Кассиан! — я обхватила ладонями его лицо, когда он застонал. — Что… что случилось? Ты ранен?

Ничто не могло сбить с ног человека такого роста, как Кассиан, кроме мощного удара.

Или огнестрельного ранения.

— Кассиан… Все будет хорошо.

Его губы шевельнулись, но он только застонал.

— Кассиан, не смей меня бросать!

— Не брошу. Я же люблю тебя.

ГЛАВА 26

Ослепленная страхом, я искала рану. Ощупала его грудь и спину, мои пальцы скользнули по его мокрой рубашке.

О, пожалуйста, боже. Не дай ему истечь кровью.

Тяжело дыша, мне потребовались все силы, чтобы перевернуть его. Рубашка насквозь промокла от пота, а в крошечной черной дырочке поблескивало серебро. Я потрогала ткань, коснувшись металла. Бронежилет остановил пулю.

С ним все в порядке.

Слезы застряли у меня в горле и подступили к глазам, но облегчение затопило сжавшийся желудок.

— У тебя пуля в спине, — я обняла его за шею и зарыдала, целуя в щеку. — Я не могу поверить… Откуда ты знал, что произойдет?

— Я наблюдал.

Я обернулась, чтобы позвать на помощь, окруженная паникующими протестующими, бегущими с места происшествия, и полицейскими, которые арестовали стрелка.

— Помогите! Кто-нибудь! — я помахала рукой черному внедорожнику, в котором сидел мой отец, но он проехал мимо, визжа шинами.

Гребаный урод.

Наконец, я остановила офицера, который вызвал скорую помощь.

— Кассиан, все будет хорошо. Помощь уже в пути, — я переплела свои пальцы с его, стараясь не казаться испуганной. — С тобой все в порядке.

— Сломаны ребра, — прошипел Кассиан, распластавшись на земле.

— Что мне сделать?

Он покачал головой.

— Просто останься со мной.

— Конечно.

Я положила его голову себе на колени и погладила по волосам. Кассиан сделал несколько глубоких, успокаивающих вдохов.

— Я должен тебе кое-что сказать.

— Любимый, подожди, — вдох причинял ему боль. — Тебе нужно отдохнуть.

— Нет. Пожалуйста.

— Ладно, ладно.

Вдалеке завыли сирены, когда темно-синие глаза Кассиана встретились с моими.

— Я знаю о Монтгомери с тринадцати лет. Пожар не был случайностью, — его взгляд затуманился, и я не могла сказать, было ли это от физической или эмоциональной боли. — Мою сестру убили.

У меня упало сердце.

— Кассиан, я читала статью.

— Я хочу, чтобы ты услышала это от меня, — он закрыл глаза, словно готовясь к следующей части. — Они ворвались в дом. Избили отца бейсбольной битой. Он спал и не заметил, как это случилось. Я проснулся с ножом у горла. Они всех связали. У меня было ощущение, что они пришли, чтобы запугать отца, но нет. Они не знали, как вести себя с тремя охваченными паникой людьми, особенно с восьмилетней девочкой. Они надели мешок на голову сестры, потому что она не переставала кричать. Она задохнулась. Когда… когда они поняли, что натворили, пытались избавиться от улик.

— Они сожгли твой дом…

— Да, — Кассиан с трудом сглотнул. — Мой отец сбежал, кинувшись к соседям, а я попытался спасти Клэр, но она уже умерла. Те парни убежали в свою машину, их преследовала полиция, и они разбились в нескольких кварталах неподалеку.

Слезы катились по моим щекам.

— Мне очень жаль.

— Папа был журналистом-расследователем. Он работал над большой статьей о твоем отце. Ему потребовалось шесть месяцев, чтобы изучить и проверить все источники, но потом он обратился к Монтгомери за комментариями. И твоему отцу нужно было похоронить эту историю. Это уничтожило бы его карьеру, поэтому сенатор или кто-то из его знакомых связался с двумя парнями, которые были ему очень обязаны.

— Почему ты мне не сказал?

— Потому что я люблю тебя. Потому что он твой отец, и я не хотел разрушать ваши отношения. Я солгал. Извини. Я никогда не хотел причинить тебе боль. Пожалуйста, поверь мне, Рейн. Я не мог не влюбиться в тебя, когда ты постучала в мою дверь с булочками, — он улыбнулся воспоминаниям, сжимая мою руку. — Ты изменила мой мир. Ты заставляешь меня смотреть на всё по-другому. Я стал добрее благодаря тебе. Я не смогу вернуться к тому, что было раньше, даже если ты окончательно ушла, но я надеюсь, что ты этого не сделаешь. Ты самый лучший человек, которого я когда-либо встречал, и я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя.

Я спрятала лицо у него на шее, поддаваясь давлению, нарастающему в груди.