Окись серебра

— Повезло, да, — вдруг вздохнула леди Кристина и, взяв нож, резко разрубила полукруглую дольку апельсина напополам. — Но мне кажется, что мужская нежность, осторожность и уважение должны быть не везением, а обыденностью.

София не успела ничего ответить — двери в зал открылись, пропуская внутрь припозднившихся мужчин.

Однако не согласиться со словами подруги она не могла.

* * *

На прощание леди Кристина обнимала Софию так долго, что Хельмут заявил, что уже ревнует. Лорд Генрих же поцеловал ей руку, в очередной раз поздравив с бракосочетанием, хлопнул Хельмута по плечу с многозначительной ухмылкой и вместе с женой скрылся в карете. Странно, что леди Кристина не захотела поехать на коне — помнится, верховая езда ей всегда нравилась больше, чем тряска в карете… И это в очередной раз заставило Софию задуматься о том, что её подруга беременна, однако напрямую она этого так и не спросила.

Через минуту замковые ворота закрылись за их небольшим эскортом.

Близился полдень, Роэль уже наверняка давно проснулся и тоже позавтракал (после войны он никогда не ел вместе с сестрой), и София, не скрывая сомнения, повела мужа в детскую. Слуги, встречавшиеся им в коридорах, кланялись и улыбались, и баронесса кивала в ответ, но мысли её были далеко. Она всё ещё не могла поверить, что вышла замуж за человека, в которого была без памяти влюблена. Это так невероятно, немыслимо, непостижимо — дарить кому-то свою любовь… Софии нравилось думать, что сказанные вчера ночью слова пришлись Хельмуту по душе.

В тот миг будущее представлялось ей счастливым и безмятежным, а трудности… трудностей просто не существовало.

Задумавшись, она чуть не прошла мимо нужной двери, и лишь звон пробившего двенадцать часов колокола заставил её вернуться в явь из мира грёз.

— Подожди пока здесь, — бросила она Хельмуту, нервно сглотнула и осторожно приоткрыла дверь в комнату брата.

Мальчик сидел на расстеленном по полу ковре, по которому были разбросаны игрушки. Он угрюмо смотрел на них и даже не поднял взгляд на вошедшую сестру. София вздохнула и, покачав головой, оглядела светлую комнату. Старательно наведённый служанками порядок был безжалостно нарушен: перевёрнутый стул, незаправленная кровать, разбросанная одежда… Раньше София бы строго отчитала Роэля за разгром, но сейчас это было бесполезно, к тому же ей не хотелось повышать голос на мальчика. Его что-то терзало, что-то мешало ему спокойно жить… И вдруг он начнёт плакать? София понятия не имела, что нужно делать с плачущими детьми — мама так и не успела научить её… Она оперлась о дверной косяк, сложив руки на груди, и внимательно взглянула на Роэля.

— Уйди, — буркнул он.

— Пф, ладно, — фыркнула девушка и послушно вышла. Всё-таки по закону Роэль — правящий барон Даррендорф, кто она такая, чтобы противиться ему?

Но вместо неё в комнате оказался Хельмут. Он улыбнулся жене и прикрыл дверь, но София тут же прильнула к замочной скважине. Видно было плохо, а вот слышно — прекрасно.

— Ну здравствуй, герой, — сказал Хельмут, и София представила себе удивлённое лицо Роэля. Он, конечно, знал, что его сестра вышла замуж, и не раз видел Хельмута, но вряд ли он ожидал, что София притащит своего мужа сюда. — Чем занимаешься?

— Ни-ничем, — ответил Роэль, наверняка в волнении сжимая в пальчиках фигурку рыцаря.

— Может, хочешь пострелять из лука? Подберём тебе такой, который не был бы больше твоего роста…

Девушка усмехнулась: Роэлю едва исполнилось пять, и росту в нём было не более ста сантиметров. Вряд ли ему тетиву натянуть удастся, не то что стрелу в цель пустить…

— Нет, я не люблю луки, — отозвался Роэль. — Мне больше мечи нравятся. — Он чуть прокартавил, хотя уже потихоньку учился выговаривать все звуки как надо. — Мечи и кинжалы.

— Разумно, — протянул Хельмут. Интересно, он присел на корточки или смотрел на мальчика сверху вниз? София попыталась посмотреть в замочную скважину, но ничего толком не увидела. — Я тоже люблю кинжалы, особенно метательные.

Девушка вздрогнула. В памяти всплыла их первая с Хельмутом встреча — если это вообще можно было назвать встречей. Хейлинский бастард пытался убить Софию, но леди Кристине и Хельмуту удалось спасти её. Ублюдок был убит метательным ножом, по счастливой случайности попавшим ему в глаз… София до сих пор помнила алую кашу, что вытекала из глазницы, смешанная с белёсыми ручейками — то, что осталось от глазного яблока.

Но вспоминать смерть своего врага было не так страшно, как думать о том, что произошло за несколько минут до этого: осознав, что поражение неизбежно, хейлинский бастард попытался взять девушку силой, а когда она посмела дать отпор — ударил. Может, он бы избил её до смерти или перерезал ей горло, если бы не Хельмут… София старалась не вспоминать об этом и сейчас с радостью осознала, что ей уже не так больно и тревожно, как раньше. Видимо, свадьба и первая брачная ночь пошли ей на пользу.

София решила больше не подслушивать и направилась к себе. Уже дойдя до конца коридора, она услышала заливистый смех Роэля и облегчённо выдохнула.

* * *