Окись серебра

Однако сосредоточиться на поэзии никак не удавалось. Стоило бы начать разговор, но София совершенно не представляла, с чего. Хельмут, кажется, не смотрел на неё, но она прекрасно понимала, что он тоже не вникает в текст. София украдкой взглянула на него и заметила, что он убрал одну руку с книги и положил её на поверхность скамьи ладонью вниз. Тогда она, не отрываясь от стихов, быстро перевернула страницу и сделала то же самое.

Через несколько мгновений она почувствовала, как их мизинцы соприкоснулись.

* * *

Кристина ворвалась в свою комнату, заперла дверь и оперлась о неё спиной. Перед Софией было жутко неудобно. Прежде чем начать эту бессмысленную опеку, следовало вспомнить себя. Кристина терпеть не могла, когда какие-то дальние родственницы, няньки, гувернантки или старшие подруги пытались заменить ей мать. Между тем она прекрасно знала, что леди Лилиан ни за что не стала бы вести себя так. Ясно, что и Софии тоже такое неприятно…

Ладно, если она не обиделась, то всё в порядке. В конце концов, если Хельмут ей правда нравится, то почему бы и нет… А Кристине действительно следовало заняться более срочными делами.

Генрих покорно ожидал её в кресле. Когда она принялась подготавливать всё необходимое для ритуала — и «закипевшую» руну, и книгу на всякий случай, — он вдруг спрыгнул на пол и, нарезав вокруг Кристины круг, бросился в угол. Она посмотрела на кота огромными глазами.

— Ты чего? Убежать от меня решил? — Кристина приблизилась и протянула руки, но Генрих отчего-то не давался. — Нет, если ты не хочешь превращаться обратно, так и скажи.

Чего это он вообще устроил? На сердце и так неспокойно…

И тут Кристина всё поняла, когда увидела в углу маленький серый комочек. Она и не знала, что в её комнате устроили своё логово мыши… Она никогда не боялась мышей, но появление конкретно этой стало таким внезапным, что с губ невольно сорвался вскрик. Этот вскрик напугал мышь, и та опрометью бросилась в другой угол, противоположный.

Кристине показалось, что Генрих взглянул на неё с укором, прежде чем бросился за грызуном. К счастью кота и горю мыши, в противоположном углу не оказалось ещё одной норки — либо мышь перепутала углы, либо бросилась бежать просто наугад и случайно сама себя загнала в ловушку. Генрих же с силой ударил по ней лапой, прижимая к полу, и мышь затихла. Жалко, конечно… Впрочем, позволять мышам плодиться и размножаться в замке тоже нельзя — иначе они людям житья не дадут.

— Только не ешь! — нервно посмеиваясь, попросила Кристина, когда гордый Генрих бросил трупик мыши к её ногам. — Я велю Натали, она выбросит.

Когда с мышью было наконец покончено, Кристина и Генрих приступили к ритуалу. Девушка жутко волновалась, чувствуя, как трясутся руки… Никаких планов и идей на случай, если ничего не получится, у неё не было вообще. Однако пробовать всё равно нужно.

— Может, тебе и так хорошо? — усмехнулась Кристина.

Генрих выразил своё несогласие, но заметил, что охотиться ему понравилось.

— Поохотишься ещё, только не на мышей, — заметила она.

Обряд был не особо сложным: просто приложить руну к «исцеляемому» существу и, сосредоточившись, прогнав все лишние мысли, успокоившись и расслабившись, сотворить заклинание. Но страх Кристины, что ничего не получится, по-прежнему точил её душу, а потому успокоиться, расслабиться и сосредоточиться будет сложно.

Но протяжно мурлыкающий в её объятиях Генрих и маленькая надежда на лучшее помогали немного прогнать тревогу. Если у неё всё получится, завтра её ждёт один из самых важных событий в жизни. И потом они будут счастливы, счастливы навсегда. И так уж вышло, что её счастье теперь зависит целиком и полностью от неё самой.

Кристина поудобнее перехватила Генриха, который, видимо, волновался не меньше, приложила к нему руну, как велела книга, и закрыла глаза.

«Успокоиться, — умоляла она себя мысленно. — Главное — успокоиться, и всё будет хорошо».

Она зажмурилась изо всех сил, чувствуя, как внутри начинает расти магическая энергия, как она пульсирует и чуть жжётся… Нужно было выпустить её наружу, не забывая о цели, на которую она должна быть направлена.

И, поняв, что готова, Кристина выпустила её. Сосредоточиться, расслабиться, прогнать лишние мысли… Это оказалось не так сложно, как она ожидала. Магия сама её успокаивала. Она ведь никогда не была чужеродна ей. Да, она была диким зверем, огнедышащим драконом, необузданной стихией… Но при этом она на удивление легко подчинялась. Странно, необъяснимо — но именно в этом и была таинственная, странная суть магии.

Через минуту в комнате уже почти привычно шандарахнуло.

Когда Кристина открыла глаза, дрожа от страха, то не обнаружила Генриха в своих объятиях.

Зато она обнаружила себя в его объятиях.

Он стоял рядом с ней, обычный, вполне человеческий, и улыбался. Кристина тут же опустила взгляд. Нужно было извиниться за то, что она натворила, но Генрих, кажется, не злился. Он крепко обнимал её, нежно поглаживая ладонью по волосам, и смотрел на неё так, будто они не виделись около года.

— Прости, что так вышло, — негромко произнесла Кристина.