Окись серебра

— Ничего, — отозвался Генрих. Чёрт, как же невыразимо здорово вновь слышать его голос! — В конце концов, это был очень интересный опыт.

— И завтра… получается, завтра всё в силе? — Она подняла на него испуганный взгляд. Казалось бы, прошло чуть больше двух дней, но так странно было, что Генрих снова выше неё…

— Конечно, в силе.

И он, наклонившись, поцеловал её.

— Ай! — вскрикнула Кристина. — Кажется, у тебя остались клыки.

Белая роза [29]

1368 год от Великого Затмения, май

Лилиан не ожидала, что Нижний город, раскинувшийся морем крыш, дымоходных труб и улиц у подножия Эори, окажется таким большим. По правде сказать, настоящих городов она никогда не видела: в её родных краях, помимо поместья её семьи, были только деревеньки — крошечные, состоящие из десятка, самое большое — двух десятков домишек.

Однако размеры города вовсе не пугали. Напротив, Лилиан захотелось изучить его полностью, пройтись по каждой улочке, взглянуть на каждый дом и каждого жителя, не боясь никаких препятствий и опасностей. Но она знала, что это невозможно.

Граф Орелл со всей своей свитой торжественно проехал по главной улицы Нижнего города и скрылся в твердыне Эори, оставив большую часть сопровождавших его людей, рыцарей-вассалов со своей прислугой, в комнатах постоялых дворов — самых лучших и удобных. Замок, высокий, тонкий, с мощными каменными стенами и изящными светлыми башнями, напоминающими издалека охапку копий или стрел, тоже заворожил Лилиан, и ей уже не терпелось поскорее оказаться там. Хотя раньше, чем дня через два-три, это не произойдёт. Граф Орелл, как и многие другие вассалы, приехал дать присягу новоявленному лорду Джеймсу Коллинзу, в честь чего состоится торжественный приём, пир и тому подобное — всё как полагается. Лилиан предстояло присутствовать на таком мероприятии впервые, но она ни капли не волновалась. Желание сбежать и изучить весь Нижний город вдоль и поперёк перебивало всё волнение. И она могла бы этим заняться, пока вместе со своими спутниками ждала дня приёма, если бы не отец…

Как только они расположились в трактире, привели себя в порядок и пообедали, он велел Лилиан отправиться в комнату и никуда не выходить.

— Ты знаешь, зачем я тебя сюда привёз, — сурово заявил сир Оливер Освальд. — Не пристало девушке на выданье шататься по улицам. Покажешь себя на приёме.

Он говорил о ней как о каком-то товаре, как о корове, выставленной на продажу, но Лилиан терпела. Она давно привыкла — отец всегда был таким. Он не мог относиться к ней иначе, чем как к дорогостоящей вещи, которую нужно побыстрее и повыгоднее продать. И теперь, в столице, в главном замке аллода, у него наконец появился шанс.

Лилиан не ненавидела отца за это, но и особой любви к нему не испытывала.

Весь день она провела за чтением — хорошо, что догадалась привезти с собой несколько книг… Иногда поглядывала в окно, однако вид её не радовал: там виднелась лишь узкая безлюдная улочка, и за весь день по ней прошло не более десятка человек. Казалось, что в городе не происходило ничего, но Лилиан знала, что это не так. Города, особенно такие большие, всегда очень оживлены, в них кипит и бурлит жизнь, широкие улицы и площади полны людей — таких разных и интересных… Конечно, есть и тихие маленькие переулки, вроде того, что не посчастливилось лицезреть Лилиан. И поэтому ей ещё сильнее захотелось сбежать.

Но отец сейчас находится в соседней комнате, он наверняка услышит, если девушка попытается выйти. К тому же зал на первом этаже полон его людей, солдат и слуг, которые не преминут доложить хозяину о том, что его дочь посмела сделать пару шагов без его ведома.

Лилиан вздохнула. Она привыкла к такой жизни, но сейчас как никогда не хотела мириться с ней.

Стояла поздняя весна, согревающая теплом и озаряющая землю светом жёлтого всевидящего солнца, поэтому мысль надеть плащ и скрыть лицо за капюшоном Лилиан прогнала сразу — будет слишком жарко, да и вряд ли удастся слиться с толпой: ведь тепло же, кто в такую погоду наденет плащ?

Лилиан смотрела в окно, наблюдая за постепенно темнеющим небом. Жаль, что отсюда не видно горизонта, который прятался за плотными рядами стен. Она любила смотреть на утренние и вечерние зори, следить за тем, как небо краснеет, розовеет или принимает оранжевый оттенок, как этими цветами окрашиваются летящие вдаль облака и свежая вода протекающей недалеко от Освальда речки… А здесь ей остался лишь небольшой клочок неба, проглядывающий из-за крыш и стен. Но и ему Лилиан была рада.

Весь день ставни были открыты, и к вечеру, когда этот маленький небесный лоскуток стал тёмно-синим, в окно вдруг впорхнул прохладный ветерок. Лилиан поёжилась и набросила на плечи шаль поверх красного повседневного платья. Вдруг услышала, как дверь отцовской комнаты скрипнула, послышались его шаги — медленные, тяжёлые и размеренные. Девушка ожидала, что Оливер направится вниз, в главный зал, может, выпить эля или перекусить… Но он неожиданно, даже без стука, вдруг зашёл к ней.