Окно выходит в белые деревья...

Да разве святость — влезть при жизни в святцы?
В себя не верить — все-таки святей.
Талантлив, кто не трусит ужасаться
мучительной бездарности своей.

Неверие в себя необходимо,

необходимы нам тиски тоски,
чтоб темной ночью небо к нам входило
и обдирало звездами виски,
чтоб вваливались в комнату трамваи,
колесами проехав по лицу,
чтобы веревка, страшная, живая,
в окно влетев, плясала на лету.

Необходим любой паршивый призрак

в лохмотьях напрокатных игровых,
а если даже призраки капризны, —
ей-Богу, не капризнее живых.

Необходим среди болтливой скуки

смертельный страх произносить слова
и страх побриться —
                                будто бы сквозь скулы
уже растет могильная трава.

Необходимо бредить неулежно,

проваливаться, прыгать в пустоту.
Наверно, лишь отчаявшись, возможно
с эпохой говорить начистоту.

Необходимо, бросив закорюки,

взорвать себя и ползать при смешках,
вновь собирая собственные руки
из пальцев, закатившихся под шкаф.

Необходима трусость быть жестоким

и соблюденье маленьких пощад,
когда при шаге к целям лжевысоким
раздавленные звезды запищат.

Необходимо с голодом изгоя

до косточек обгладывать глагол.
Лишь тот, кто по характеру — из голи,
перед брезгливой вечностью не гол.

А если ты из грязи да и в князи,

раскняжь себя и сам сообрази,
насколько раньше меньше было грязи,
когда ты в настоящей был грязи.

Какая низость — самоуваженье…

Создатель поднимает до высот
лишь тех, кого при крошечном движенье
ознобом неуверенность трясет.

Уж лучше вскрыть ножом консервным

вены, лечь забулдыгой в сквере на скамью,
чем докатиться до комфорта веры
в особую значительность свою.

Благословен художник сумасбродный,

свою скульптуру смаху раздробя,
голодный и холодный, — но свободный
от веры унизительной в себя.

30-31 октября 1982

«Померкло блюдечко во мгле…»