Око Марены

— Да чего там, — засмущался Золото и осведомился: — А ты тут чего, княже, никак порыбачить собрался?

Сам Юрко простого отдыха, находясь близ рыболовных мест, попросту не признавал. Нет, ежели попутно, так сказать, сочетая приятное с полезным, в перерывах между одним временем клева и другим — тогда совсем другое дело. А вот чтобы, сидя у реки, ни разу и уды в воду не закинуть — такое в его голове не укладывалось.

— Вроде того, — кивнул Вячеслав.

— А где же улов? — вертя во все стороны головой, поинтересовался дружинник с некоторой досадой — такую рыбалку упустил.

— Да мы не наловили ничего, — вздохнул Минька. — Клева не было.

— У бывалого рыбака завсегда клев есть, — заулыбался Золото.

Нехорошо было, конечно, злорадствовать над неудачами таких именитых людей, но если капельку, то можно. К тому же они сами виноваты — не могли главного специалиста по рыбе подождать. Зато теперь уж твердо усвоят, что в таких делах без него никуда. «Так вы, пирожки без никто», — едва не сорвалось у него с языка, но он вовремя удержался. То, что годилось для своих приятелей-охотников да и для друзей из дружины, прозвучало бы чересчур фамильярно даже по отношению к юному, но жутко башковитому Михал Юрьичу, не говоря уж про священника, воеводу и тем паче самого князя.

Вместо этого он добродушно предложил подсобить. Не возвращаться же им несолоно хлебавши, тем более что он здесь. Но все четверо, опасливо поглядывая на веретено, продолжающее белым матовым пятном маячить прямо на тропе, так дружно заорали в один голос «нет!!», что Юрко, опешив немного, настаивать не стал, обратив вместо этого внимание на пристально высматривающего что-то в траве священника.

— Никак утерял что, отче? — заботливо спросил он отца Николая.

— Да споткнулся я там, прямо на тропке, и крест потерял, — сокрушенно промолвил священник.

— Так я щас мигом его отыщу, отче, — пробасил радостно Юрко в искреннем желании услужить и, прыгнув на тропинку, принялся сноровисто спускаться по ней, двигаясь прямиком к центру белого клубка.

От неожиданности все на несколько секунд опешили и очнулись от оцепенения, лишь когда уже стало поздно.

— Стой!!! — разом заорали в четыре глотки друзья, но дружинник уже исчез в оживившемся и явно ускорившем свое вращение клубке.

— Вот же меня бес попутал, — сокрушенно простонал священник. — И угораздило сказануть. Теперь из-за креста жизнь человеческую загубил.

И в это время яркий луч восходящего солнца со стороны Оки резко хлестнул по реке огненной стрелой, заставив ее воды засиять, заискриться веселой кружевной пеночкой. Невольно зажмурившись на секунду, Константин произнес:

— Жаль парня. И что он там делать будет в нашем безумном двадцать первом веке?

— Да-а, не бывать ему теперь ни десятником, ни сотником, — вздохнул Вячеслав.

— Неужели ему никак не помочь? — повернулся к князю Минька.

— А как? Теперь все — хана, — печально констатировал Константин. — А классный был парень.

— Вот, — грустно кивнул отец Николай. — Лучшие в первую очередь и гибнут всегда. Пошто так — не ведаю.

— Батюшки святы! — вдруг воскликнул Константин. — Да вот он, уже назад идет.

И тут же все увидели неторопливо шествующего назад Юрко. В одной руке тот крепко зажал цепь с крестом, а другой с силой раздирал густые белесые щупальца, которые тщетно пытались ухватить его за ноги, за руки, обвить шею, уцепиться за могучий торс. С каждой неудачной попыткой клубок белого тумана все более редел, таял и съеживался, становясь все тоньше и прозрачнее.

— Ему ж помочь надо, — ахнул Минька. — Сейчас я в палатку за мечом. — И он уже рванулся было бежать за оружием, но крепкая рука Вячеслава вовремя ухватила его за шиворот рубахи, удерживая на месте, а Константин благодушно заметил:

— Такому помогать не надо. Он сам со всем справится, — и, толкнув в бок Вячеслава, заметил: — Ошибся ты, воевода, насчет того, что десятником ему не быть.

Юрко тем временем уже взбирался на самую кручу. Туман уже окончательно растаял.

— После такого подвига?! — возмутился Вячеслав, хоть с опозданием, но реагируя на слова Константина. — Ничего я не ошибся. Это ж готовый тысяцкий идет, не меньше.

А Золото тем временем уже дошел до честной компании и, протягивая крест священнику, смущенно пробасил:

— Вот он, крест твой, отче. Ты не серчай, что задержамшись. Я его токмо в самом низу и отыскал.

— Так ты весь туман насквозь аж два раза пропорол? — ахнул восхищенно Константин, не веря своим ушам.

— Ну да, — засмущался Юрко и добавил: — Туман-то что — ерунда. Токмо в тех местах, где он клубил, как на грех, какие-то корневища все время под ногами путались. Ну, ей-богу, как живые, — поклялся он, решив, что ему не верят. — Так и норовили в рожу вцепиться.

— Ну а ты? — сдерживаясь из последних сил, чтобы не засмеяться, поинтересовался Константин.

— Дык, княже, — простодушно басил бывший охотник. — Нешто дереву с человеком совладать? Особливо ежели он не просто смерд али охотник обычный, а в твоей дружине служит. Я их смахнул малость, и всего делов. Так они, пирожки без никто.