Око Мира

– Должен заметить, – произнес Лойал, опустив сундук, – что путешествие с та’верен оказалось куда интереснее, чем я предполагал. – Уши огира яростно подергивались. – Если оно станет еще более интересным, я сразу же отправлюсь обратно в стеддинг Шангтай, сознаюсь во всем старейшине Хаману и никогда больше не покину свои книги. – Неожиданно огир усмехнулся, так что его широкий рот надвое разделил лицо. – Рад видеть тебя, Ранд ал’Тор. Из этой троицы Страж – единственный, кто вообще интересуется книгами, но из него и слова-то не вытянешь. Что случилось с тобой? Мы все разбежались и попрятались в лесу, пока Морейн Седай не послала Лана отыскать нас, но она никого не пускала искать тебя. Почему тебя так долго не было, Ранд?

– Я все бежал и бежал, – медленно произнес он, – пока не упал и не ударился головой о камень. По-моему, я пересчитал все камни, пока катился вниз. – Это объяснило бы его синяки. Ранд старался наблюдать и за Айз Седай, и за Найнив с Эгвейн одновременно, но на их лицах не отразилось ничего. – Когда я пришел в себя, то заблудился и в конце концов доковылял сюда. По-моему, Агинор мертв, сожжен. Я нашел пепел и клочки от его плаща.

Ложь колоколом неискренности звенела в ушах Ранда. Он не понимал, почему друзья, собравшиеся возле Айз Седай, не поднимают его на смех и не требуют правды, но они кивали, соглашаясь, и сочувственно цокали языком. Теперь они принялись показывать Морейн свои находки.

– Помогите мне подняться, – сказала Морейн. Найнив и Эгвейн усадили ее, но и тогда им пришлось поддерживать Айз Седай.

– Как могли все эти вещи сохраниться внутри Ока? – спросил Мэт. – И почему они не оказались уничтожены, как тот камень?

– Их не для того положили туда, чтобы они были уничтожены, – коротко сказала Айз Седай и своим хмурым видом отмела все вопросы, взяв у Мэта керамические осколки, блестящие, черные и белые.

Ранду эти обломки представлялись бесформенной галькой, но она, разложив их на земле подле себя, ловко составила осколки вместе – в безупречный круг размером в ладонь человека. Древний символ Айз Седай: Пламя Тар Валона, соединенное с клыком Дракона, черное, прильнувшее к белому. Какое-то время Морейн просто смотрела на получившееся с непроницаемым лицом, потом вынула из-за пояса нож и протянула Лану, кивком указав на круг. Страж отделил больший кусок, потом высоко поднял кинжал и со всей силы метнул вниз. Взлетела искра, под мощью удара фрагмент подпрыгнул, с резким щелчком переломился клинок. Лан осмотрел обломок, оставшийся у рукояти, потом отбросил ее в сторону.

– Лучшая сталь из Тира, – сухо прокомментировал Лан.

Мэт подхватил кусок круга и хмыкнул, потом показал остальным. На нем не оказалось ни царапинки.

– Квейндияр, – сказала Морейн. – Камень мужества. Никто не в состоянии создать его с тех пор, как миновала Эпоха легенд, и даже тогда его создавали для величайших целей. Его ничто не могло разбить. Даже самой Единой Силой, которой владели величайшие из когда-либо живших Айз Седай, с помощью самых могущественных когда-либо созданных са’ангриалов. Любая сила, направленная против камня мужества, лишь делает его крепче.

– Тогда как?.. – Мэт растерянно указал фрагментом, что держал в руке, на другие осколки, лежащие на земле.

– Это была одна из семи печатей на узилище Темного, – сказала Морейн.

Мэт выронил обломок, будто тот раскалился добела. На миг показалось, что глаза Перрина вновь загорелись желтым пламенем. Айз Седай спокойно принялась складывать осколки.

– Все равно, это больше не важно, – сказал Ранд. Его друзья странно посмотрели на него, и он пожалел, что не прикусил язык вовремя.

– Разумеется, – отозвалась Морейн. Но тщательно спрятала все обломки в свою поясную сумку. – Принесите мне ларец.

Лойал перенес сундук поближе к ней.

Золото-серебряный куб, со сглаженными углами, казался цельным, но пальцы Айз Седай ощупали замысловатый узор, что-то нажали, и с внезапным щелчком крышка резко, как на пружинах, откинулась. Внутри куба покоился витой золотой рог, казавшийся по сравнению с сундуком простым, без вычурности, хотя и отсвечивал тускло на солнце. Единственными знаками на нем были письмена, инкрустированной серебром линией обегающие вокруг раструба. Морейн извлекла рог, как из колыбели поднимают ребенка.

– Это нужно доставить в Иллиан, – тихо сказала Морейн.

– Иллиан! – прорычал Перрин. – Это ж почти у Моря штормов, почти так же далеко от дома к югу, как мы сейчас к северу от него.

– Неужели это?.. – Лойал остановился перевести дыхание. – Может ли это быть?..

– Вы читаете на древнем наречии? – спросила Морейн и, когда он кивнул, протянула ему рог. Огир взял его столь же нежно и осторожно, как и Айз Седай, деликатно проведя толстым пальцем по вязи письмен. Глаза его расширялись все больше и больше, уши встали торчком.

– Тиа ми авен Моридин исайнде вадин, – прошептал он. – Могила не преграда для зова моего.

– Рог Валир. – На сей раз Страж, похоже, был потрясен по-настоящему; в голосе его слышался оттенок благоговейного трепета.