Околдованная

Голос мужчины не похож на голос того ликантропа, которого я помню. Он слишком низок, слишком мрачен. Он вообще не слишком похож на человеческий.

Я секунду молчу, потом спрашиваю тихо:

– Кейн, это ты?

– Полная луна. Я борюсь с превращением.

Брови мои сами собой ползут на лоб. Честно говоря, я и не знала, что ликаны в полнолуние вообще способны отложить превращение хоть на какое-то время.

Иду к двери, желая глотнуть немного свежего воздуха, ну и уединиться – я ведь не знаю, к чему приведет этот звонок.

– Моя стая знает, что ты спасла Кару, – спешит сказать он. – Я сам подтвердил твой запах.

Та девочка-оборотень, которую я, да, спасла, – он говорит о ней.

– Хорошо…

Я не понимаю, куда он клонит.

Выскальзываю за дверь в огромный внутренний двор, огороженный с трех сторон стеклянными стенами оранжереи. Тут есть небольшая каменная терраса, но она уступает место саду буйно разросшихся растений. Листва почти скрывает мраморные статуи, фонтаны и фонари.

– Не знаю, что тебе известно о взаимоотношениях в стае, но после того, что ты сделала, стая считает тебя своим другом.

Тишина, которая следует за этим признанием, тяжела, как будто то, что он говорит, имеет огромное значение.

– Быть другом стаи означает, что мы предоставляем тебе свою защиту, пока ты носишь это звание, – добавляет оборотень.

Защиту. Он предлагает мне защиту. Не просто защиту, а защиту всей стаи. У меня сразу перехватывает дыхание. Это чертовски важное – и заманчивое предложение.

Обвожу взглядом нескольких забредших во двор гуляк, потягивающих напитки и прогуливающихся в ночных тенях. А Кейн меж тем продолжает.

– Мы собирались организовать официальную встречу и сообщить тебе это лично, но, боюсь, на это уже нет времени.

Голос Кейна по-прежнему нечеловечески низок.

Хмурясь, смотрю на ведьм, прилетевших на метлах. Они приземлились и идут к задней двери оранжереи.

– В каком смысле – уже нет времени?

Я все еще ничего не понимаю.

Кейн, кажется, тщательно подбирает слова.

– Один из моих товарищей по стае работает в ПСС.

При этих словах у меня скручивает желудок.

Кейн тоже умолкает, как будто не хочет продолжать.

Наконец он вздыхает – звук получается искаженным, как будто и у него перехватило горло.

– ПСС собирается арестовать тебя.

Глава 42

– Что?

Я чуть не роняю телефон.

Несколько гостей оглядываются на меня, явно ошарашенные моим возгласом.

Я, наверное, что-то не так расслышала. Не может быть…

– Сегодня, – добавляет оборотень. – У них есть ордер на твой арест. Похоже, они нашли на твоей обуви кровь той ведьмы, которая недавно пропала.

– Кейси, – шепчу я.

Что до моей обуви, то я ведь потеряла пару в ту ночь колдовского круга. Может, эти кроссовки и нашли офицеры ПСС? Если так, почему они оказались в лесу и какого черта на них кровь Кейси? Я же дралась босиком…

Нет, тут, должно быть, какая-то ошибка.

Я собираюсь сказать это, но Кейн продолжает:

– ПСС думает, что это ты совершила убийства.

Мне не хватает воздуха. Одно дело – быть подозреваемой в убийстве, но меня ведь планируют арестовать? Сегодня?

– Богиня… – шепчу я, чувствуя, как мир переворачивается с ног на голову. – Я невиновна, Кейн.

Мне нужно это сказать, хотя я и не помню всего.

– Если бы кто-то из нас, оборотней, считал, что это сделала ты, – говорит Кейн, – то, друг ты нам или нет, мы бы тебя выдали.

Я судорожно выдыхаю. Стаи известны своей лояльностью, но еще более они известны тем, что защищают невинных – особенно своих собственных.

– Мы считаем, что кто-то тебя подставил.

Меня точно пнули в живот.

Подставил. Меня… подставили.

Я была так занята доказательством своей невиновности, что даже не очень удивлялась, отчего мое имя всплывает при каждом случае. Я просто считала, что это неудачное совпадение – ну, что я оказываюсь не в том месте не в то время и не могу предоставить алиби.

И даже не задумывалась о том, что кто-то может намеренно использовать мою потерю памяти против меня.

А должна была задуматься.

Прижимаю руку ко лбу.

– Вот дерьмо.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Тон Кейна становится резче.

– Мой альфа хочет, чтобы я передал тебе это сообщение: «Сотрудничай с властями. Мы пришлем одного из наших адвокатов, который поможет разобраться, как только закончится Священная Седмица».

То есть, как только ликантропы смогут вновь полностью контролировать себя.

Стискиваю голову обеими руками. Разум кричит, надрываясь, и я не могу толком вдохнуть.

– Кейн, – тихо говорю я, – я… спасибо тебе.

То, что он сказал, может, и не спасет меня от ареста, но знание того, что меня поддерживает целая стая, делает предстоящее мне суровое испытание чуть менее безнадежным.

Голос ликантропа все больше похож на рычание.