Околдованная

Я леплю и бросаю заклятья так быстро, как только могу. И они попадают в колдуна, одно за другим, отбрасывая его дальше и дальше. Один раз промахиваюсь – и за спиной Мемнона разбивается стекло.

Иду вперед, подстегиваемая жаждой мщения. Жаждой крови.

– Режь.

Заклятье рассекает его парадный костюм, рассекает кожу. Течет кровь.

Густые клубы индиговой магии Мемнона валят из него, собираясь вокруг распростертого на полу тела.

Несмотря на мои удары, несмотря на то, что он уже зачаровал целую оранжерею, его собственная сила, похоже, продолжает расти.

Шагаю к нему. Каждый мой удар делает меня злее и решительнее. Причинять ему боль не очень приятно. Я хочу, чтобы это было так, – черт, как же сильно хочу! – но так не получается, и это лишь распаляет мою ярость.

Хмуро смотрю на него сверху вниз.

Могущественный колдун касается своей окровавленной груди. Смотрит на красные пятна на кончиках пальцев, потом на меня. Глаза его блестят.

– Я уже говорил тебе, половинка, что битвы всегда были моей любимой прелюдией?

Его магия резко обрушивается на меня, отбрасывая назад. Сильно ударяюсь о землю, из легких вышибает весь воздух, тело скользит по танцполу.

Гости в панике, их вопли и их магия наполняют воздух. А сила Мемнона опутывает здание, запирая всех внутри.

Я еще не перестала скользить, но бью магией снова – без слов, словно хлыстом.

Мемнон крякает от удара, но я вижу, как он поднимается на ноги.

А магия все течет по моим рукам.

– Взорвись.

Бросаю заклятье прямо с пола.

Но на этот раз щупальца силы Мемнона перехватывают его, и магическая бомба взрывается среди кустов и деревьев, калеча растения. Гости кричат.

Кое-как поднимаюсь, слыша шаги Мемнона. Он приглаживает волосы, он окровавлен и жесток – в самом первобытном смысле.

Пытаюсь вытянуть из него силу через нашу связь…

– Ах-ха, маленькая ведьма. Славная идея, но, боюсь, сейчас я не намерен с тобой делиться.

Тогда я самозабвенно швыряю в колдуна свою магию. Его сила поднимается навстречу моей. Темно-синие тучи сталкиваются с оранжевыми, удерживая их.

– Изумительная половинка, – говорит колдун, и глаза его разгораются. – Я бы сражался с тобой весь вечер, только чтобы любоваться твоей свирепостью. Надеюсь, ты знаешь, что меня переполняет гордость, когда я вижу, как ты раскрываешься. Но, к сожалению, – продолжает он, – мне все еще нужна твоя помощь, чтобы снять наше проклятье.

Я вытираю губы: в уголке выступило немного крови.

– Я никогда на это не соглашусь.

– О, согласишься, – настаивает он. – Видишь ли, я знаю твое сердце, Селена, лучше, чем кто-либо, так что знаю, что хотя ты, возможно, и готова расправиться со мной в одиночку, ты никогда не станешь подвергать риску других.

Ледяные щупальца настоящего страха стискивают мое тело.

– Я не пощажу никого, если ты не согласишься снять проклятье, – клянется он.

Магия течет из меня вместе с паникой.

– Мемнон.

– Как же мне нравится, когда ты произносишь мое имя вот так. Давай, соглашайся помочь мне снять проклятье, половинка. Ты же сама сказала, никто больше не должен пострадать. Это касается только нас с тобой.

Я смотрю на него исподлобья. Он использовал против меня мои же собственные слова.

– Или мы пойдем трудным путем.

Едва эти слова слетают с его губ, я слышу рядом резкое оханье.

Справа от меня ведьма с темными кудрявыми волосами хватается за горло. Внешне с ней все в порядке, но она шатается, наваливается на соседа, пытается – и не может – перевести дыхание.

На противоположном конце танцпола точно так же сдавленно сипит молодой маг, и его канареечно-желтая магия беспокойно вертится вокруг него.

Гости один за другим начинаю царапать собственные шеи; воздух отказывается покидать их легкие. Все в оранжерее задыхаются – от одной лишь магии Мемнона.

Взбудораженная паникой магия так и хлещет, переплетаясь и смешиваясь, туманя воздух. Однако вскоре все затмевает темно-синяя сила Мемнона.

На этот раз моя магия высвобождается прежде, чем я решаю сознательно дать отпор. Она наполняет помещение, ее бледно-оранжевый оттенок вливается в синеву магии Мемнона. Чувствую, как она вгрызается в силу моей половины, пытаясь оторвать смерть от глоток ни в чем не повинных суперов.

Стискиваю зубы, встречая сопротивление.

– Согласись снять проклятье, моя половинка.

– Нет.

Волна силы вырывается из меня, на миг отбрасывая Мемнона. Слышу десятки судорожных вдохов: отчаявшиеся люди жадно глотают благословенный воздух.

Голова гудит, в глазах туманится, воспоминания сгорают одно за другим. Не знаю какие именно, но в груди саднит от потери.

Потом сила колдуна возвращается, забивая легкие суперов, затягиваясь петлей на их шеях.

Раздосадованно вскрикиваю и удваиваю усилия.

Я тяну энергию из земли под ногами и из лунного света над головой, тяну столько, сколько могу вместить.

Грубо формую силу и направляю ее в руки, в ладони.

– Сними с их шей магию Мемнона, – приказываю я, запоздало осознавая, что говорю на сарматском.

Магия вырывается из меня, снова атакуя силу древнего супера.

Тщетно. Этого недостаточно.