Околдованная

Он приглаживает рукой растрепанные волосы, и это так чертовски сексуально. Проклятье, Богиня, он весь такой чертовски сексуальный!

– Конечно я остался, – говорит он, как будто иных вариантов никогда и не было, и кровь моя закипает от одного звука его голоса.

Мне хочется прикоснуться к нему. Все во мне хочет трогать, касаться, осязать, чувствовать, помечать, заявлять права на этого мужчину, являющегося мне в самых сокровенных эротических снах. Но прежде чем я успеваю воплотить в жизнь хоть какую-то из этих фантазий, его рука, обвивающая мою талию, притягивает меня, а его рот накрывает мой.

А поцелуи Мемнона, оказывается, такие же страстные, как и все остальное в нем. Губы его впиваются в мои яростно, неистово, он целует меня так, словно может потерять меня в любой момент.

– Маленькая ведьма, – говорит он, не отрываясь от меня, – ты не можешь смотреть на меня вот так и ожидать, что я не стану распускать язык.

Утверждение подчеркивается губительным действием.

Я жадно встречаю каждое его прикосновение.

– Какая же ты сладкая, половинка, – говорит он. – И какая же ты настоящая. С тех пор, как я пробудился, я не встречал…

Он притягивает меня еще ближе…

Где-то в стороне от кровати звонит телефон, портя такой момент! Проглатываю несколько весьма красочных ругательств и отстраняюсь.

Мемнон неохотно отпускает меня, но взгляд его ясно говорит о том, что он со мной еще не закончил.

Сползаю с кровати, запоздало сообразив, что на мне только лифчик и трусики, а Мемнон наблюдает за мной. Тянусь к окровавленным лоскутам, еще вчера бывшим моими джинсами, из которых доносится гудение телефона. И только нашарив трубку, осознаю, что вчера телефон все время был при мне. Хотя… не то чтобы вчера, между ведьмами и глиняным созданием, у меня была свободная минутка, чтобы связаться с кем-то.

– Да? – говорю я, поднося телефон к уху.

– Селена Бауэрс? – интересуется голос на другом конце линии.

– Да, кто это?

– Это офицер Ховакан. У нас была назначена встреча полчаса назад, но вы так и не появились.

У меня сводит желудок.

– Какая встреча?

Что нужно от меня ПСС?

Следует пауза.

– Мы хотели задать вам еще несколько вопросов касательно смерти мисс Эвенсен.

Я знаю, что Шарлотту убили, но…

– Простите, но какое отношение ее смерть имеет ко мне?

Вновь повисает тишина, достаточно долгая, чтобы я сообразила, что, о чем бы ни говорил офицер, я должна это помнить.

– Вы обнаружили ее тело, – произносит он наконец.

– Что? – я чуть не ору в трубку.

Я обнаружила тело Шарлотты?

Краем глаза замечаю Мемнона, следящего за мной, точно ястреб. Скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь от него, чувствуя, что видит он слишком много.

На том конце линии снова царит напряженное молчание.

– Простите, – извиняюсь я, потупив взгляд, изучая потертые половицы. – Я… моя магия съедает воспоминания. – Делаю глубокий вдох. – Я действительно нашла тело?

Оглядываюсь через плечо на Мемнона, но лицо его непроницаемо.

Еще одна пауза.

– Да.

Я почти не верю офицеру. Знаю, что недавно произошла череда убийств, я это помню, я помню даже, как мы бежали с Сибил и видели огороженное место преступления, но услышать, что я, лично я обнаружила одно из тел? Это должно быть большое и важное воспоминание. Неужели моя магия его стерла?

Иду к столу, на котором лежит ежедневник. Но я даже не знаю, какой день искать.

Почему я не знаю, какой сегодня день?!

– Какое сегодня число? – спрашиваю я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Пятнадцатое октября.

Нахожу сегодняшнюю дату, и да, действительно, вижу запись о назначенном на десять ноль-ноль разговоре с ПСС.

Чертовы заклинания.

– Я могу подойти сейчас? – спрашиваю офицера.

– Хорошо, – судя по голосу, офицеру не терпится закончить разговор. – До скорой встречи.

Завершаю вызов, продолжая хмуро пялиться в ежедневник.

– Маленькая ведьма, твоя память…

Смотрю на Мемнона, который уже сидит на моей кровати и выглядит так, словно он дома. Хотя и совершенно тут неуместен.

Его необычайно мягкие глаза ищут мои.

– Ты сейчас так беззащитна…

Скрещиваю на груди руки:

– Я не беззащитна!

Он хмурится:

– Я всю жизнь разрабатывал стратегии. И способен узнать уязвимую позицию, увидев ее.

Сердито зыркаю на него:

– Ты ничего не знаешь о моей жизни.

– Об этой – нет, но о твоей прошлой… я помню ее наизусть.

Он смотрит на меня слишком пристально.

– Я не Роксилана.

Ну конечно, я помню какое-то случайное имя – и нет, знаете ли, не помню труп, который, очевидно, обнаружила некоторое время назад.

Мемнон ничего не говорит, и выражение его лица тоже не выдает ничего. Так что не могу сказать, что он чувствует в данном случае.

Но об этом в другой раз.

Вновь переключаю внимание на ежедневник. В нем есть и другие записи, например о Самайне, бале ведьм, намеченном через две недели, о котором я буквально ничегошеньки не слышала. А в среду надо сдать «Сравнительный анализ использования в колдовстве свежих и сушеных ингредиентов». Звучит удручающе скучно, и, возможно, именно поэтому я ничего об этом не помню.