Оковы Чести I

Огонь вспыхнул из-под её рук и волной устремился на Люциуса. Соловей просто прошёл через него, прикрывшись плащом, после чего рванул на каргу. Но не успел он и трёх шагов сделать, как непонятно откуда появившаяся цепь сбила его с ног. Он ударился лицом об плитку и разум помутнел от таких фокусов. Он почувствовал, как мистическая цепь опутывала его, как змея свою жертву.

“Если сейчас не встану, то я обречён. Но всё так болит…”.

Он вскинул плащ и коснулся флакона с тёмной жидкостью. Зелье Магнуса.

“Нужно его принять, но… останусь ли я тем, кем есть сейчас? Я могу умереть, но я ей обещал, что вернусь. Я обещал и Соломону с Басилем”.

Так или иначе, он дёрнул флакон с пояса и, откупорив его зубами, застыл. Он вспомнил, что случилось в прошлый раз, когда он пал настолько низко, что выпил зелье. В тот день, убил всю свою семью, осознавая, что творит, но не понимая, как это контролировать.

– Прошу, Люциус, хватит мучать маму! – раздался голос где-то в его голове. – Не делай ей больно.

Затем послышался хруст шеи и всхлип.

Он помнил, как сестра умоляла не убивать её, как его матушка прирезала его брата, чтобы он не терпел то, что перетерпела младшая сестра, перед смертью. Огонь пылал из-за всех щелей и в огне он слышал стоны матери, проклинавшей его.

Тёмная жидкость уже потекла по его губам, когда всё же опомнился. Он разбил флакон и сорвался с себя цепи. С трудом встав на ноги, он поднял кинжалы и пронзил каргу холодным ненавистным взглядом. Эти цепи, призванные колдовством, были далеко необычными. Они подавляли жертву самыми худшими воспоминаниями и создавали в голове кошмар, вынуждавший на самоубийство. Использовать их против Люциуса – была большой ошибкой.

Оставшийся один нож полетел в старуху. Он вонзился ей в грудь, но старуха лишь попятилась и засмеялась. Люциус опустил руки, не понимая, как ещё её убить. Если железо её не берёт, а магией он особо не владеет, то что ещё остаётся? Сжечь, как делали в древности? Весьма хорошая идея. Он сорвался с места и побежал в сторону колонн. Он слышал, как за ним что-то свистело.

Скользнув за колонну, он нащупал в подсумке свиток, призывающий огонь.

“Теперь вспомнить бы, как этим свитком пользоваться.”

Он приоткрыл его и почувствовал тепло, исходящее от бумаги. Раскрыв ещё немного, он увидел пылающий знак огня – треугольник с письменами под ним. Странно, но бумага не горела, как треугольник. Люциус не стал вдаваться в подробности, завернув свиток обратно, прикрепил его к поясу. Нож залетел за колонну, отскочил от стены и чуть не вонзился в лицо Люциуса. Нож вонзился в колонну и начал звенеть и шататься.

Соловей выпрыгнул из укрытия и, прикоснувшись к свитку, произнёс одно слово:

– Игнис?

Почувствовав энергию, перешедшую от свитка на левую руку, он вытянул правую и мыслями приказал огню. Расправленной ладони хлынуло неуверенное пламя, которое через несколько мгновение вспыхнуло с обжигающей силой. Рука дрожала и разум мутнел с каждой секундой, но приказ был отдан. Поток огня хлынул прямо на ведьму, не способную двигаться из-за своей старости. Языки пламени жадно поглотили её тело и раздался визг, который едва был слышен из-за треска огня.

Огонь прекратился. Люциус почувствовал, как магическая сила себя исчерпала. Свиток обратился пеплом. Люциус упал на колени от внезапной слабости. Подняв голову, он увидел обугленное тело карги, тоже упавшей на колени, но живой.

“Да что ж такое-то?”

Из последних сил он встал на ноги и, обнажив кинжал, направился к ведьме. Та смеялась и смотрела на приближающую смерть. Только Люциус поднял кинжал, как старуха издала пронзительный визг, оглушивший Люциуса. Крик заставлял стены, колоны и полы дрожать. С потока сыпалась пыль и отламывались куски кирпичей. Твари, стоявшие в зале, начала просыпаться, но их глаза не пылали тем ледяным свечением. Люциус повалил каргу на пол и вонзил кинжал в сердце. Визг прекратился.

Глаза Марии тоже прекратили святится ледяным цветом. Лицо девушки сразу же сморщилось от понимания всего, что происходит. Её нижняя губа задрожала, когда она увидела полчище упырей, стоявших перед ней и хромого Люциуса. Соловей, шатаясь, подошёл ближе и, перерезав верёвки, поймал её исхудавшее тело. Принцесса сразу же заплакала, когда упала на плечо Люциуса.

Ведьма повержена, а принцесса спасена. Казалось, что дело сделано, но нет. Оставалось ещё полчище упырей, медленно шагавших в сторону рыцаря и принцессы. Люциус оттащил Марию к колоннам, но что дальше? Мария была слишком слаба и неспособна была ходить, не говоря уже о беге. Твари сорвались с места и, толкая друг друга, на перегонки гнались к парочке.

Стены вновь задрожали. Одна из колонн дала трещину, а другая с грохотом упала на упырей. Несколько громадный кирпичей начали падать на белые черепа нечисти. Пыль заполонила зал.

Люциус с трудом приподнял девушку и вломился в ближайшую дверь. Уронив Марию, он захлопнул дверь перед лицом упыря и опрокинул шкаф, стоявший рядом.

– Им… всё равно… – прохрипела Мария, пытаясь встать.

– Я знаю, поверьте. – неохотно ответил Люциус, помогая девушка встать.