Окружение Гитлера

По свидетельству Анны Шмидт, Мюллер несколько раз упоминал о своем желании отправиться на фронт. Однако этот путь повышения репутации, который использовали многие офицеры, был для него закрыт: шеф гестапо владел слишком важной и ценной информацией. В первую очередь он принимал непосредственное участие в подготовке провокации в Глейвице – события, ставшего спусковым механизмом войны с Польшей.

Провокация, разработанная Гейдрихом, была проведена 31 августа 1939 года и представляла собой имитацию нападения польских солдат на небольшую немецкую радиостанцию[23]. Все детали были тщательно продуманы. Главный исполнитель операции, Альфред Науйокс, во время процесса в Нюрнберге засвидетельствовал, что Мюллер предоставил в его распоряжение двенадцать или тринадцать приговоренных к смерти преступников. Этим «консервам», как презрительно назвал узников Мюллер, была уготована участь смертников. Как известно, провокация сработала, и уже 1 сентября началась Вторая мировая война.

Были и другие веские основания для того, чтобы удержать Мюллера в Германии. Помимо его организаторских способностей, позволявших обеспечивать работоспособность структуры гестапо, оберфюрер (а с 1940 года – бригаденфюрер) был незаменимым источником сведений как о будущем вероятном противнике – СССР, так и о внутренних врагах рейха. Мюллер, будучи одним из приближенных к Гитлеру, постоянно снабжал его подробной информацией о ближайших соратниках, принося ему лично в кабинет особую папку. Для шефа гестапо не существовало ни запретных тем, ни понятия о личной жизни. Он не только собирал материалы, относящиеся к политической благонадежности сотрудников, но и был в курсе их интимной жизни, эстетических пристрастий, круга друзей. Впрочем, до поры до времени значительная часть этой информации не использовалась. Компроматом Мюллер пользовался лишь тогда, когда ему было необходимо получить важные сведения или добиться сотрудничества с кем-то из подозреваемых.

С 1940 года Мюллер выполнял функции не только руководителя IV отдела РСХА, но и главного инспектора пограничной полиции. Это означало, что к его обычным обязанностям прибавились наблюдения за потоком пересекавших границу лиц, пресечение диверсий (совместно со службой контрразведки), паспортный и визовый контроль, розыск преступников, пытающихся скрыться за границей. В ведении «хитрого баварского лиса», как его называли сослуживцы, оказался и ряд финансовых вопросов, в частности контроль за уплатой налогов и утечкой капитала за границу. Несмотря на практически неограниченные возможности, Мюллер не воспользовался возможностью договориться с финансистами и создать солидный запас средств на будущее. Он оставался принципиальным и абсолютно неподкупным, жил только на положенное по должности жалованье, отказывался от дорогих подарков, которые могли быть восприняты как взятка. Эти качества были характерны для него и позже: когда члены СС имели право на получение спецпайков, Мюллер отказался от этой привилегии, воспользовавшись лишь общим правом на получение продуктовых карточек.

Историки единогласно отмечают, что к бизнесменам и крупным торговцам Мюллер относился настороженно. Он мог донимать их проверками, вызывать на допросы, в то время как простые служащие в аналогичных случаях отделывались простым предупреждением. Но наибольшее раздражение шефа гестапо вызывала интеллигенция. Хорошо известное высказывание Мюллера о том, что всех интеллигентов надо собрать в одну шахту и взорвать, многие пытаются объяснить тем, что он сам не получил надлежащего образования. Но, скорее всего, причина крылась в другом: в склонности интеллигенции к созданию десятков групп, обществ, партий, нарушающих священный для Мюллера порядок. Однажды он заявил: «Я ненавижу все союзы: НСЛБ, РДБ, союз юристов; я рад, что война навела здесь порядок». Не меньшее возмущение у него вызывала привычка интеллигентов подчеркивать свою элитарность и образованность.

Двадцатого января 1942 года он получил высокую награду – крест «За военные заслуги» II степени с мечами. Гиммлер и Гейдрих, рекомендуя своего подчиненного, дали ему исключительно высокую оценку: «…Он внес огромный вклад в борьбу с враждебными государству течениями, в подавление национальных движений сопротивления в оккупированных областях». За этой хвалебной оценкой стоит мрачная статистика.

С Принц-Альбрехтштрассе Мюллер руководил работой концлагерей, занимался разгромом сопротивления, поиском внедренных на территорию Германии разведчиков и, после захвата радиостанций, радиоиграми. Тем не менее, можно отыскать свидетельства, которые представляют Мюллера вовсе не садистом, наслаждающимся чужими страданиями, и даже не циником, ни во что не ставящим чужие жизни, а человеком, не чуждым справедливости.

Необъяснимые поступки Мюллера