Окружение Гитлера

После этого перед нацистами открылась возможность дешифровки перехваченных сообщений, и вскоре они обнаружили, что имеют дело с огромной сетью, охватившей не только Германию, но и Францию, Швецию, Данию и Голландию. По воспоминаниям Шелленберга, в состав сети входило несколько, казалось бы, проверенных чиновников: старший государственный советник Хардак, подполковник генерального штаба Шульце Бойзен, советник посольства фон Шелиа. В ходе операции был перевербован «Кент» – немецкий коммунист, прошедший подготовку в СССР. Через его передатчик, а позже – через 64 передатчика в Москву потекла дезинформация. Мюллер поначалу не слишком интересовался радиоиграми. Возможность одержать очередную победу над невидимым противником волновала его значительно больше. Однако, по некоторым сведениям, гестапо удалось оставить в своем распоряжении два захваченных передатчика. Шелленберг предполагал, что именно с их помощью Мюллер сумел установить прямой канал связи с Москвой и использовать его впоследствии для побега. Мнение бригаденфюрера СС разделяет и руководитель отдела гитлеровской внешней разведки Вильгельм Хеттль.

В 1942 году, когда раскрытые агенты «Красной капеллы» были либо казнены, либо перевербованы, либо отправлены на каторгу, Мюллеру было что предложить советской разведке. Он обладал ценной информацией, касающейся почти всех сторон функционирования немецкой военной структуры. Однако окончательное решение сотрудничать с противником, по мнению бывших соратников, он принял лишь в 1943 году, после Сталинграда и Курской битвы, когда военное преимущество СССР стало очевидно.

Для Мюллера в обращении к бывшим противникам был немалый риск. Он прекрасно знал, как умеет добиваться нужных показаний советская разведка – недаром исследованию ее методов он посвятил долгие годы. В то же время, в случае заключения соглашения, Мюллер мог получить стопроцентную гарантию, что его никогда не отыщут другие спецслужбы и частные убийцы. Для того, чтобы искупить свою вину в уничтожении сотен тысяч заключенных концлагерей, требовалось выполнить в пользу противника несколько масштабных задач. И можно даже найти отдельные свидетельства того, что группенфюрер в последние годы перед разгромом активно сотрудничал с СССР. Вальтер Шелленберг, тщательно искавший доказательства предательства шефа IV отдела РСХА, не мог пройти мимо нескольких важных фактов. Первым из них было приглашение на службу в гестапо специалиста по радиосвязи. Этого было недостаточно, чтобы предъявить Мюллеру прямое обвинение, ведь он мог легко сослаться на необходимость подготовки очередной радиоигры. Шелленбергу оставалось только наблюдать за врагом, ожидая его промаха. Но Мюллер постоянно был начеку.

Когда в феврале 1944 года в результате расформирования абвера на плечи Мюллера легла ответственность за контрразведку, он немедленно остановил проведение всех операций, направленных на выявление разведывательной деятельности СССР. На вопрос Шелленберга, почему он заморозил борьбу с главным противником, шеф гестапо ответил, что русские после разгрома «Красной капеллы» прекратили шпионскую деятельность в Германии. Прошло меньше года, и сотрудники Шелленберга обнаружили передатчик, сигналы которого исходили из штаб-квартиры гестапо. На расшифровку сообщения были брошены лучшие специалисты, но содержание радиограммы так и осталось тайной. Шифровальщики лишь определили, что код напоминает шифр, который некогда использовал руководитель «Красной капеллы»… Захватить радиста врасплох не удалось: Мюллер (если за передачей стоял он) был осведомлен о работе пеленгаторов и не выходил в эфир больше чем на несколько минут. Именно с 1944 года Сталину стали поступать донесения с информацией, которая могла быть доступна лишь высшим чинам рейха. Едва ли это можно назвать простым совпадением.

Версия, согласно которой Мюллер после войны оказался в Москве, распадается на два варианта. Первый вариант предполагает, что в ходе штурма Берлина Мюллер был тайно перевезен через линию фронта специально созданной для этой цели разведгруппой. Безусловно, в полуразрушенном городе, где велись активные боевые действия, эта задача была невероятно сложной. Если особое распоряжение и неограниченные полномочия, выданные разведчикам, могли защитить от задержания по пути к Москве, то от осколков и пуль они спасти не могли. Однако шанс на успешное проведение операции все же был. Попав в Москву, Мюллер поделился имеющейся у него информацией, но прожил недолго: в 1948 году он то ли умер, то ли был ликвидирован. Казалось бы, смерть Мюллера можно было легко использовать в пропагандистских целях: перевезти его тело в одну из европейских стран и устроить инсценировку самоубийства при попытке захвата было не так уж сложно. Однако этого не произошло, и слухи о том, что бывший нацист прожил долгую жизнь в отдаленном уголке сибирской тайги, продолжали появляться вплоть до недавнего времени.