Окруженные тьмой

Тесть махнул рукой, встал со скамейки и отодвинулся от двери подальше. Леночка посоветовала ему прикрыть голову руками, на что он ворчливо посоветовал ей начинать колдовство, а то устал он уже от разговоров и обещаний. Глаза у ребенка засветились, она вытянула руки к двери и прокричала грозно и раздельно:

— Абра! Кадабра! Бумс!!!

Как ни странно, при этом заклинании ничегошеньки не взорвалась, а дверь как стояла, так и продолжала стоять. Петрович посмотрел на девочку ехидно: ну, чего, не действует твое волшебство?

Лена нахмурилась. Подожди, с первого раза никогда не действует.

— Да жду, жду…

— Абра! Кадабра!! Бумс!!! — снова неистово закричала Леночка.

Дверь стояла как и раньше, не затряслась даже. Тесть пожал плечами и закрыл глаза: надоело… Леночка секунду что-то бормотала себе под нос, потом выдохнула и снова отчаянно крикнула.

— Абра! Кадабра! Бумс!

В камере раздался пушечный грохот такой силы, что Петрович от испуга так и замер с закрытыми глазами.

— Сработало! — закричала девочка. — Дедушка Петрович, сработало!

— О, Господи! — пробормотал Петрович. — Ты что же, дверь снесла? Кто за это теперь платить будет?

— Уж во всяком случае не ты, Петрович, — раздался знакомый голос.

Тесть открыл глаза и увидел входящего в обезьянник капитана Серегина.

— Я дверь снес, я за нее и заплачу, — продолжал капитан.

— Сашка? — изумился тесть. — Вот это сюрприз! Не ожидал тебя увидеть.

Еще бы, кивнул капитан. Лыжи они от него в этот раз навострили знатно! Впрочем, бог с ним, не об этом сейчас речь. Пора вам отсюда пора бежать, да поскорее.

— Куда бежать? — не понял тесть.

К полковнику бежать, к Григорию Алексеевичу — он защитит.

— А ты? — спросила Леночка.

Капитан присел рядом, погладил ее по голове. Прости, девочка, рад бы в рай, да грехи не пускают. Подсадил меня проклятый Шнейдер на свой амулет...

Между тем полковник Ильин, к которому капитан посылал Петровича с Леночкой, похоже, сам нуждался в защите. Во всяком случае, сейчас он что-то сильно волновался, хотя повод был, по мнению Темного, ничтожный — никак им не удавалось связаться с Маржаной.

— Да что ты, Григорий Алексеевич, переживаешь, она же чертовка натуральная, — рассудительно говорил Валера. — Ничего с ней нес станет. Она же хитрая, ее голыми руками не возьмешь…

Однако его рассуждения о чертях женского пола совершенно неожиданно прервало появление Катерины, которую вызвонила Женевьев. Едва войдя в дом, Катя бросилась к Валере. Она и плакала, и смеялась, и злилась, и прижималась к Темному и обнимала его так, как, наверное, никто и никогда его не обнимал.

— Живой! Клянусь Гандарвой, живой! Милый мой! Хороший! Темненький мой!

Валера уворачивался: ну, хватит уже, хватит, что за сопли на ровном месте? Катя возмущалась: сопли? Это, по-твоему, сопли? Ты же умер! Ты лежал здесь холодный и бездыханный! И ты умер.

— Да не умер я, не умер. А просто… Ну, будем считать, временно откинул коньки.

Наконец Катя успокоилась немного, потребовала рассказа, что там у них произошло, в стране теней? Что случилось, почему он не мог вернуться?

— Дурное воспитание там случилось — вот что, — сухо сказал Ильин.

Валера скривился: полковник, ну, не надо...

Нет, надо. Надо! Пусть все знают, какой он дурак. Может, на пользу кому пойдет. Знаете, граждане понятые, что он вытворил? Вместо того, чтобы пойти к Перуну и все честно ему рассказать, он усыпил быка, а кровь украл. Но Перун не фраер, он бог, и он, конечно, быстро понял в чем дело. А поняв, перекрыл Валере ход из страны теней. И, дорогие мои, заметьте, мог держать его там до конца времен. Так что полковнику пришлось нелегко, когда он вызволял Темного. Очень нелегко. Он вынужден был применить методы, которые Светлые не применяли тысячелетиями. А, впрочем, довольно об этом. Пора ехать к местным. Если выйдет воскресить Сварога, им троим тогда никто не страшен. Ни игва, ни хладный, ни даже, наверное, капитан Серегин...

К корпорации «Местные» они подъехали вчетвером: полковник, Валера, Женевьев и Катя — та ни в какую не хотела отпускать Темного одного.

Катя оглядела здание, скорчила презрительную мину — тоже мне, корпорация, ни шику, ни блеску. Ильин пожал плечами: Кать, они же местные, а не темные. Зачем им светиться лишний раз?

— Какой изящный каламбур, полковник, — сказал Валера. — Значит, ты считаешь, что нам, темным, нужно светиться?

Обязательно, Валера. Иначе как мы, светлые, будем вас искать?

— Да если мы не захотим, так нас не то, что светлые — мы сами друг друга не найдем… — запальчиво начал Валера, но полковник перебил его, заметив, что кажется, охрану у здания сняли.

— Ясен пень, — согласился Валера, — местные небось разбежались все, еще когда Сварога убили.

— Разбежались, было дело, — согласился полковник. — Но не все. Под Маржаной ходит какое-то количество мелкой нечисти. Не исключено, что Игва и до Маржаны добрался…

Они вышли из машины и направились к зданию. На миг остановились перед массивными дверями. Катя поежилась: а вдруг там все-таки игва сидит?

— Ну, вчетвером-то мы с одним игвой как-нибудь справимся, — сказал Валера. — Ты как считаешь, полковник?