Окруженные тьмой

Недолгое время они смотрели друг другу в глаза. Почему-то капитан сейчас ясно видел, что думает о нем Валера. Ну, что же ты юлишь, как целка на тракторе, думал тот, цену себе набиваешь? Не надо, здесь не базар. Скажи прямо, сколько нужно, — не обижу.

— Скажи прямо, — попросил Михеев уже вслух, — не обижу.

Капитан прямо и сказал. Повернись-ка ты, сказал, избушка, к лесу передом, ко мне задом — и катись в свою «Красную жару».

Тут уж Валера по-настоящему удивился: что такое? Честный мент? Артефакт и музейный экспонат. Капитан ухмыльнулся. Может, и так, может, и музейный. Вот только не надо его троллить, он этого не любит. И, кажется, уже было сказано, что мент — это оскорбление. Тем более — честный.

— Значит, не поможешь старому другу? — кажется, Валера огорчился всерьез.

Капитан удивился. Другу? Не друг ты мне, сволочь вороватая, потому что и ты, и Макс твой — бандиты, и клейма на вас ставить негде.

Ничего на это не ответил Михеев, только посмотрел прямо в глаза капитану, нехорошо посмотрел, неприятно. Сильный и опасный, почему-то вспомнил Серегин. Очень опасный. Если, например, ударит, не вставая с места, успею уклониться? А если нет, смогу потом подняться?

Но Валера, конечно, бить не стал. Кого бить — капитана полиции прямо в помещении ОВД, с ума вы сошли, что ли? Он просто собрал деньги (унизительно, конечно, но не бросать же, уборщице лишнее беспокойство) и поднялся со стула. Как говорится, спасибо за гостеприимство — было написано на лице его крупным шрифтом. На нет и суда нет, не хочешь, так мы с твоим Павлом Иванычем отлично договоримся сами.

— А вот тут ты ошибаешься, — оказалось, Саша тоже умеет неприятно улыбаться. — Договориться вам будет ой как непросто. Больно много народу в деле. Следователь, свидетели, пострадавшие. Не выйдет договориться.

— За пострадавших, — саркастически заметил Валера, — ты не бойся. С ними столковаться вообще не вопрос. Кто же захочет из просто пострадавшего превратиться в сильно пострадавшего?

Капитан вынужден был признать его правоту: пострадавший нынче пошел жидкий и мелкий. Ладно, пусть так, с пострадавшими договориться можно — но не со следователем. И уж об этом он, капитан, позаботится лично.

— Ты прямо дурак какой-то, — загрустил Валера и сел обратно на стул. — Честное слово, не понимаю. Я тебе что — дорогу перешел? Что-то не то сказал? Или сделал что-то не так? Растолкуй, в чем мой косяк.

Валерин косяк был в том, что он на свет появился и одним этим фактом нарушил мировую гармонию, объяснил капитан. Так что не будет ему, граждане, никакой договоренности, а пойдет его Макс прямым ходом под суд. А оттуда, даст Бог, и на зону. Как в песне поется: «по ту-ундре, по железной доро-оге... где встречается ре-едко... городской экипаж...»

Валера поморщился. Напрасно ты так со мной. Нехорошо это. Непорядочно. Он встал, подошел к выходу, у двери обернулся.

— Имей в виду, Сашка, из меня ведь исус христос неважный, щеки под удары подставлять не умею, — сказал он. — А память, наоборот, имею хорошую, эйдетическую имею память, помню все и хорошее, и такое.

Капитан искренне удивился. Минутку, это что такое было? Это он, Михеев, ему угрожает, что ли? Ему, стражу закона, целому капитану полиции, выбивающему из пистолета Макарова хрен знает сколько на стенде — угрожают?

Валера тоже удивился. Позвольте, кто угрожает — он? Да чем он может угрожать капитану? У того и наган в кобуре, и погоны, и вся силовая контора в корешах ходит. А что он может Сашке сделать? Телеги во все инстанции накатать? Пожаловаться, что тот у него деньги вымогал? Натравить службу собственной безопасности? Смешно. Разве это может напугать железного борца с преступностью капитана Серегина? А, впрочем, знаете, можно и попробовать. Так сказать, провести эксперимент. Из чисто научного любопытства. И пусть капитан с фактами в руках доказывает, что он не верблюд. Нет, посадить-то его вряд ли посадят, но из работы в органах точно попрут. Но это ничего. Есть еще у нас в городе свободные вакансии дворников. Такого красавца любой жэк с руками оторвет. Выдадут ему метлу, фартук — и пусть ни в чем себе не отказывает.

Сказав это все, Валера любезно улыбнулся и открыл дверь, чтобы выйти. Однако закрыть ее с той стороны ему не дали, Саша не дал. Не люблю, заметил капитан сдержанно, когда мне угрожают, а перед этим еще и взятку сунуть пытаются. Объясняю доступно всем присутствующим, что это статья 291 УК РФ, пункт 3, на срок до восьми лет. Так что присядем, товарищ дорогой.

Валера явно такого не ожидал.

— В каком смысле присядем? — голос у него дрогнул.

— Пока на стул, а там видно будет.

— Значит, посадить меня хочешь? — голос Валерин звучал недобро. — А за что, можно узнать?

— За неправедную жизнь — вот за что, — объяснил капитан.

— Что-то я такой статьи не помню.

— Это ничего. Был бы человек хороший, а статья найдется.

Валера секунду изучал физиономию Саши, а потом попросил не брать его на понт. Капитан огорчился. Он-то думал, что имеет дело с серьезным человеком, а Валера, глядите, как в опере изъясняется. Приличные бандиты давно так не говорят.