Окрыленные верой

са Навина, когда перестала с неба падать манна небесная. При его рождении отец мальчика, Тимей дал ему имя Вартимей, что означает сын Тимеев. Уже к шести месяцам стало ясно, что ребенок слеп. Тимей, надеявшийся на то, что сын станет со временем его поддержкой, пал духом. Часто он приходил в отчаяние, сердце его наполнялось горем, Тимей не переставал думать, за что же Бог так наказал его и жену, – дал слепорожденного ребенка.

– Ну, разве мы хуже других, разве больше других согрешили, за что, Господи, Вартимей родился слепым? Как же он будет жить в этом мире, где даже зрячие плохо ориентируются, в мире, в котором столько зла, где идет борьба за выживание? В Писании столько раз говорится, что слепота – наказание Божье. За что же, Господи, ты так наказал нас, укажи мне! Боже, я слышал, Ты ослепил мужей в Содоме, когда они простерли руки свои, чтобы расправиться с праведным Лотом. Это Ты заповедал, что священником в нашем народе не может стать человек, у кого на теле есть недостаток: ни слепой, ни хромой, ни уродливый. Это Ты, Господи, сказал, что тот, кто отступит от слов Заповедей, получит проклятие «..поразит тебя Господь сумасшествием, слепотою и оцепенением сердца. И ты будешь ощупью ходить в полдень, как слепой ощупью ходит впотьмах, и не будешь иметь успеха в путях твоих, и будут теснить и обижать тебя всякий день, и никто не защитит тебя».

– Господи, как я боюсь за жизнь мальчика, сына нашего, – так причитал Тимей многие дни, открывая состояние своего сердца Богу и жене своей, вместе с нею горько по ночам плача.

Жена, как могла утешала мужа, хотя, сама не меньше страдала и переживала за будущее их сына. Только, в отличие от Ти-мея, она верила, что все от Господа, все Им и для Него. «Если Господь не дал Вартимею зрение, то, наверно, Он восполнит это другим дарованием, компенсирует чем-то хорошим – с надеждой думала мать. Она в сердце своем хранила слова царя

-Давида: «Ради страдания нищих и воздыхания бедных ныне восстану, говорит Господь, поставлю в безопасности того, кого уловить хотят». И для себя приняла твердое решение – не плакать больше и не ныть, а научить сына жить, как все люди, любить Господа и ничего не бояться. Но как научить, как воспитать его именно так, она сама еще твердо не знала.

Шли дни. Вартимей на радость близким нормально развивался, рос здоровым и жизнерадостным ребенком. В первые годы жизни мать и родные всегда были рядом. Из их рассказов об окружающем его мире, он знал как выглядят предметы, знал что мир пестрый и разноцветный. Он был красивый мальчик: черные кудри обрамляли утонченные черты лица, только остановившийся взгляд серых без зрачков глаз, устремленных в пространство прямо перед собой, выдавал, что он слеп. Вартимей научился хорошо ориентироваться. Он научился в доме у себя быстро передвигаться и даже бегать. Родным и соседям Варти-мей помогал собирать яблоки, виноград, овощи, выполнять несложную работу по дому. Тонкие чуткие пальцы всегда были в движении, они легко пробегали по лицу незнакомого человека, чтобы навсегда запечатлеть его образ в своей памяти. Пальцы рук были его глазами. Он знал расположение помещений, находящихся в доме вещей и предметов быта, поэтому всегда быстро находил на ощупь необходимую вещь. У него был отличный слух и по интонациям в голосе, он точно определял настроение и состояние своих близких и хорошо знакомых людей. Вартимей, как завороженный, слушал музыку, когда кто-то играл на псалтири или гуслях,. Мать часто видела, как в эти минуты, Вартимей плавно двигался, как бы танцуя, выставляя перед собой руки. Он мог часами слушать пение птиц, каждую знал по имени. Он слушал звуки ночи, мир тишины был для него наполнен музыкой, шорохом листьев, звучанием деревьев, шелестом трав, склоняющихся под ветром, как тончайший камертон, звучал окружающий его мир. Там, где он не мог

сориентироваться, Вартимей внушал себе, что ничего страшного нет, надо только научиться подражать поступкам зрячих людей, ибо «им виднее». Пропасть, отделяющая его от зрячих сверстников никогда не пугала его, и он не сосредотачивался на своей ущербности, и никогда не жалел самого себя. В этом, ему, конечно, помогала мама. Это она в первые годы жизни научила Варти-мея верить, что он не забытый Богом человек, а такой же, как все. Это давало мальчику веру, с которой он всегда молился вместе с мамой Богу, стоя на коленях. Инстинкт самосохранения научил Вартимея всегда исследовать путь впереди себя, и только тогда принимать решение идти вперед или нет. По этому поводу дома даже шутили, что Вартимей имеет мудрость царя Соломона: «потому что он не делает шага, не исследовав почвы, по которой ступает». Это внутреннее зрение, сынок, – дар Божий тебе, – говорила мать.