Оксюморон

После Виктория со злорадным смехом вспоминала, как хозяйка ресторана, в котором работала Вика, злая и жадная толстуха, сыгравшая в этой истории роль сутенёра, когда отвозила девушку к дому её будущей службы с безысходной злостью и завистью взирала на проплывающие мимо шикарные ограды и исходила желчью по поводу того, что ей уже никогда не удастся перенести через них своё заплывшее от постоянных диет и некачественного питания тело. Увенчала свой рассказ юная сердцеедка тем, что когда час пробил, и жертва была в её руках, она, давая согласия на брак поставила перед своим избранником, коим к слову и оказался Михаил Сергеевич, условие, что отдаст ему своё сердце и руку только в том случае, если тот согласится на то, чтобы их бракосочетание прошло в том самом ресторане, где прежде работала Вика.

– Вот так и встретились два одиночества – закончил рассказ своей супруги Стройненький.

– Интересно, – сказал я – а что сказали ваши родители, когда увидели вашего избранника, уважаемая Виктория?

Жен…девочка, лучше всё же называть вещи своими именами, долго и пристально смотрела на меня словно пытаясь обнаружить отразившуюся на моём лице иронию, которую она должно быть уловила в моём голосе. После она добродушно и широко улыбнулась.

– Да-да, дорогая моя, – проворковал Стройненький – расскажи гостю, что сказала твоя мама.

Уж не знаю, что меня подтолкнуло, толи выпитое пиво, которое хоть и не пенилось как знамёна революционных линкоров, но всё же было весьма изрядным. Или же виной тому была сама обстановка, царящая за столом, но я набравшись не то наглости, не то доблести добавил.

– Я имею в виду, уважаемая хозяйка, что сказала ваша матушка, когда увидела вашего будущего избранника если убрать мат.

– Если убрать мат, – сказала хозяйка, совершенно серьёзно посмотрев мне в глаза – то моя матушка молчала.

Стройненький разразился хохотом. Шутка, если допустить конечно, что это и в самом деле была шутка, по всей видимости, понравилась ему. Пока он заливисто хохотал, мы на какое-то время встретились с хозяйкой стола взглядами. Клянусь всем святым, что у меня есть в жизни читатель, в глубине этих больших как у страха голубых глаз, можно было увидеть всё, что угодно кроме счастья. По-видимому, опасаясь, что беседа сползёт на язык мелодрамы, Стройненький решил сменить тему.

– Кстати, – сказал он – раз уж вы у нас гость из далека, то скажите нам, уж не сочтите за труд, как вам понравился наш город? Как он выглядит, так сказать, “со стороны”? С этими словами он отправил в рот, нанизанный на серебряную вилку аппетитный кусок осетрины.

– Ну то, что вам понравился наш храм я понял, а как вам всё остальное?

Я вспомнил грязноватые улочки, которые если кто и убирал так, наверное, только ветер и дождь. Обшарпанные ограды и стены домов. Я вспомнил как возле одного из этих домов я увидел грязно одетого ребёнка лет шести –семи, который встав на четвереньки пил воду из той же лужи что и облезлый кот, пристроившийся, с другой стороны. Я пожал плечами не зная, что ответить.

– Что, неужели всё так уж плохо? – спросил Стройненький довольно искренне удивившись – Поверьте дорогой мой, всему виной та неожиданность с какой мы имели счастье обрести вас. Знай мы о вашем приезде мы бы тщательно подготовились и приняли бы вас по высшему разряду.

– Нет, – ответил я – совсем не всё так плохо, особенно в части того, что касается моего приёма. Но у меня с некоторых пор сбилась шкала приоритетов.

– Что вы имеете ввиду? – Стройненький поднял на меня вопросительный взгляд.

Какое-то время я молчал, размышляя стоит ли говорить, но всё же решил, что стоит.

– Случилось мне как-то,-сказал я,-побывать в одном городке с чудным названием Заводь. Чистота там царила идеальная, а ещё там меня чуть не отправил на тот свет с помощью трубы один прекрасный ответственный человек. Так что чистота улиц дело не последнее, но конечно же и приём важен. Да и по части внешнего облика вашего города не всё потерянно. Конечно, вам есть к чему стремиться, но ведь как говорили во времена моего пионерского детства, главное не победа, а участие. Тут и вашей теории о фантике, которую вы мне поведали, когда мы проезжали по улицам вашего города, найдётся применение.

– Что ещё за теория о фантике, дорогой? – спросила хозяйка посмотрев на Стройненького, но тот не счёл нужным ей отвечать и она, по-видимому обидевшись, устремила свой взгляд в бокал, который держала в руке. Атмосфера за столом испортилась. В комнате повисла гнетущая тишина, прерываемая изредка только космически-чистым звоном посуды. Да, как видно неумением держать язык за зубами небо наказывает не только красивых девиц вроде Маруси, но и великовозрастных остолопов вроде меня. Постепенно, толи выпитые напитки сделали своё дело, толи вообще в этом доме не принято было долго оставаться несчастным, но мало по малу атмосфера наладилась. Вскоре мы снова добродушно беседовали. Несколько раз хозяин выходил из-за стола и попросив прощения удалялся. Но вскоре он возвращался, и тогда, беседа продолжалась.