Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Я рассмеялся, так как улицы были совершенно спокойны и ни о каком восстании не было слышно. Он тоже относился несколько иронически к восстанию, хотя и озабоченно. Я сказал, что нужно будет положить конец этим вечным потрясениям в государстве и решительными мерами расправиться с большевизмом… Керенский просил меня отправиться в Совет Республики посмотреть, что там делается, и переговорить с лидерами относительно определенности и решительности резолюции»[2774].

Днем Павловскому, Владимирскому, Константиновскому училищам было предписано прийти «в полной боевой готовности на площадь перед Зимним дворцом. Начальники 3-й Петергофской школы прапорщиков и такой же школы Северного фронта, размещавшейся в Гатчине, получили приказы срочно погрузиться в эшелоны и прибыть в Петроград — со ста патронами на юнкера и продовольствием на три дня. Было также приказано организовать в Царском Селе команды бежавших из плена, раненых и увечных воинов, а также добровольцев[2775]. Приказы выполнены не будут.

Служащие правительственных учреждений уже полтретьего распускаются по домам[2776]. Закрылись многие магазины на Невском и прилегающих улицах, на витрины опустили щиты. Караулы юнкеров установлены вокруг всех важнейших учреждений. Коменданту Зимнего дворца приказывалось направить 30 юнкеров на охрану Главной железнодорожной телеграфной станции на Фонтанке, дом 117, а также заменить караул на городском телеграфе — Почтамтская улица, дом 7. Петроградское телеграфное агентство должны были охранять 100 юнкеров и два броневика, которые присылали коменданты и Мариинского, и Зимнего дворцов. Усиливались посты милиции. На улицах появились наряды юнкеров. У арки Главного штаба, ведущей на Дворцовую площадь, была поставлена усиленная охрана. Впервые с июльских событий по Невскому, Морской и другим центральным улицам стали разъезжать казачьи наряды. Городская милиция тоже была посажена на коней.

Было много слов и угроз. Помощник Главкома Петроградского округа капитан Козьмин, осуждая невыполнение приказов частями гарнизона, предупреждал: «Это ставит Центральный Исполнительный комитет, комиссариат и штаб округа в необходимость обратиться к фронту. Офицеры и солдаты должны знать, что все тяжкие последствия прихода в Петроград новых войск и столкновений падут на головы тех, кто принудил власть и высший орган революционной демократии прибегнуть к этой мере»[2777]. Вновь напомнил о себе Малевский: «Вторично подтверждаю: во имя спасения страны и революции, для предотвращения резни в Петрограде, для предотвращения голода в Петрограде и на фронте, неизбежно последующего за гражданской войной, категорически требую исполнения всеми частями Петрограда и окрестностей приказов и распоряжений только от штаба Петроградского военного округа»[2778].

Первым реальным столкновением сторон и первой пробой сил стала «битва за мосты». После возвращения Керенского из Совета республики штаб округа отдал приказ о разведении мостов через Неву — Николаевского, Троицкого, Литейного — и установлении усиленной охраны на Дворцовом[2779]. Приказ, призванный отрезать рабочие районы от центра, был запоздалым, мосты уже были в поле внимания ВРК. Репортеры «Новой Жизни» зафиксировали: «К 2 часам дня все мосты были заняты юнкерами, и с 3 часов движение через мосты автомобилей, извозчиков, подвод и трамваев было прекращено. Около 4 часов дня мосты начали разводиться. В то же время наряды юнкеров заняли электрическую станцию, вокзалы, правительственные учреждения, и были расставлены пикеты на углах больших улиц. Автомобили и извозчики задерживались пикетами, требовавшими предъявления удостоверения личности»[2780].

В полтретьего дня в ВРК узнали о приказе Временного правительства развести мосты. «Рабочий Путь» подтвердит: «В начале 3 часа главнокомандующий Петроградским военным округом предписал в экстренном порядке развести все мосты. Городской инженер, заведующий мостами, приступил к разводке, но встретился с серьезными препятствиями со стороны красногвардейцев, установивших сторожевые посты у мостов. Разводка мостов не была ими допущена»[2781].

История с мостами сделала конфронтацию власти с большевиками зримой для населения столицы. Суханов подтверждал: «Разводка мостов сейчас же создала в городе обстановку совершившегося «выступления» и начавшихся беспорядков. Вся столица, доселе совершенно спокойная, взволновалась. На улицах стали собираться толпы. Задвигались вооруженные отряды: надо было помешать разводке, а где уже развели, навести снова. Для этих операций Военно-революционный комитет двинул рабочих, красноармейцев. У мостов происходили небольшие столкновения или, лучше сказать, пререкания, трения. Ни та, ни другая сторона не была склонна к серьезной склоке. Смотря по численности, уступали то красноармейцы, то юнкера»[2782].