Октябрь в Приморье

Купцы не думали, что мы его введем. Они были убеждены, что мы, из опасения оставить население без хлеба и товаров, не решимся на это. А, кроме того, «большевикам не до нас: им той каши хватит, которую они заварили с заводами и банками». Тем неожиданнее оказалось для них появление наших комиссаров в магазинах, конторах и на торговых базах. Управляющие и доверенные фирм растерялись. Комиссары, придя в торговые предприятия, потребовали ознакомить их с текущими балансами. Управляющие не знали, как им быть, и сочли наиболее целесообразным сбежать. Некоторые успели захватить ключи от несгораемых шкафов. Бухгалтеры не решались бросить службу и оставались на местах. Бегство управляющих не смутило комиссаров. Совет рабочего контроля уже накопил опыт, и комиссары пошли в торговлю с определенным планом. Мы решили никакого учета товаров не производить, ограничиться учетом торговых оборотов, не допускать спекулятивного повышения цен на товары и сокрытия товаров на складах. Комиссары должны были быть в курсе всех заказов и сделок с заграничными фирмами, но в самый порядок операций не вмешиваться.

Биржевой комитет и торговая палата на своем собрании решили оказать нам энергичное сопротивление. На следующий день, 2 марта, мне, как председателю Совета рабочего контроля, был предъявлен ультиматум. Биржевики потребовали отмены рабочего контроля, заявив, что они не признают власти Совета Народных Комиссаров и его права издавать законы, потребовали отмены всех налогов, введенных советскими органами, и освобождения арестованных представителей таможенной артели. В случае неисполнения их требований или в случае применения насилия над кем-либо из их представителей они грозились закрыть все торгово-промышленные предприятия.

Угроза буржуазии была серьезной и вполне реальной. Могли перестать торговать даже уличные разносчики, так как мелкая торговля полностью зависела от крупной и невольно должна была следовать за ней, хотя на мелкую торговлю рабочий контроль и не распространялся.

И биржевой комитет действительно объявил о закрытии всех торговых предприятий. Надо было принимать решительные меры, чтобы сорвать затею биржевиков.

Председатель Совета Суханов поставил этот вопрос на обсуждение Исполкома. Предварительно провели совещание со средними и низшими служащими трех основных торговых фирм города. На этом совещании большинство, главным образом низшие служащие, высказались за поддержку наших мероприятий.

Утром 5 марта состоялось заседание Исполнительного Комитета с представителями Совета рабочего контроля и торговых служащих.

Я коротко изложил причины введения рабочего контроля в торговле, подчеркнул стремление торговцев к спекулятивному повышению цен на товары, а также изложил задачи и план работы комиссий рабочего контроля в торговых заведениях.

После долгих прений Исполнительный Комитет большинством голосов принял мое предложение:

«Осуществлять проведение рабочего контроля, не останавливаясь ни перед какими препятствиями, и применять против неподчиняющихся рабочему контролю все практические меры, вплоть до ареста»7.

Ночью за подписями Суханова и моей было вынесено постановление об аресте биржевиков, и в эту ночь были арестованы председатель биржевого комитета Циммерман, старшины биржевого комитета А. Свидерский, Э. Сенкевич, А. Рабинович.

Арест биржевиков как кипятком ошпарил все антисоветские силы. На защиту арестованных поднялись земство, городская управа, все буржуазные и мелкобуржуазные партии, требуя освобождения своих хозяев, а заодно и немедленного упразднения рабочего контроля.

Введение контроля в торговле и арест биржевиков получили широкий отклик. Рабочие решительно заявили, что они не отступят ни на шаг от контроля над капиталистами и не допустят его срыва.

Два смертельные врага стояли друг против друга. Со всей остротой стал вопрос: «Кто кого?». Напряжение с обеих сторон было настолько велико, что граничило с гражданской войной.

Все эти события внесли некоторый разлад в среду большевиков. При обсуждении вопроса об аресте биржевиков в Исполнительный Комитет поступило три резолюции:

Первая — моя: «Признавая арест членов биржевого комитета правильным, Исполком постановляет: содержать арестованных под стражей».

Вторая резолюция — левых эсеров и части большевиков: «Признавая возможным во время революции арест политических противников, Исполнительный Комитет признает данный арест нецелесообразным и постановляет арестованных из-под стражи освободить».

Третья — меньшевиков и эсеров: «Признавая этот арест незаконным и нецелесообразным, исполком постановляет немедленно освободить арестованных из-под стражи».

Моя резолюция собрала 13 голосов, вторая — 10, третья — 9.

Ввиду того что ни одна резолюция не собрала большинства, переголосовали. Меньшевики и эсеры снял и свою резолюцию и отдали свои голоса за вторую. Моя резолюция получила 15 голосов, а вторая 17 голосов8.