Октябрь в Приморье

Когда на следующее утро я пришел в Совет, приемная кишела спекулянтами. У двери моей комнаты стоял бородатый Кузьмич. Опираясь на винтовку, он держал шумную ватагу на почтительном расстоянии от двери. Смеющимися глазами смотрел, как набросились на меня все эти мелкие акулы, шумя и размахивая руками.

— Сегодня у молота дежурит мой дружок, Егор, — сказал Кузьмич. — А я пришел посмотреть, как Советская власть тут орудует. Вот вижу, что наше дело охранять надо, эта банда штыка требует.

— Обойдемся без штыка, Кузьмич...

В течение двух часов разговаривал я с вкладчиками. Я каждому объяснял, что они будут получать от трехсот до тысячи рублей в месяц. Мелким домовладельцам терпеливо объяснял, почему мы вынуждены сократить выдачу вкладов, и обещал им в случае нужды помочь. Эти уходили успокоенные. От частных предприятий пришли управляющие, владельцы, бухгалтеры с толстыми папками документов и ведомостей. С этими разговоры были сложнее.

Разбирая требования стекольного завода Пьянкова на 74 000 рублей, наш бухгалтер потребовал справку, сколько завод брал из банка в предыдущие шесть месяцев. Пьянковский бухгалтер вынужден был сознаться, что в течение шести месяцев они взяли из банка 18 000 рублей.

— Почему же теперь вы требуете выдачи такой большой суммы?

— Распоряжение владельца завода, — ответил бухгалтер.

— На какие надобности?

— Расчеты с поставщиками.

— Но раньше вы не получали таких сумм?

— Не было надобности.

— Выдача предъявленной суммы не может быть разрешена.

Через два дня к нам явился сам Пьянков с делегацией рабочих.

— Вот я вместе с делегацией от рабочих завода. Вы отказались выдать деньги с моего текущего счета, мне рабочим платить нечем.

Я попросил рабочих на минутку выйти из кабинета. Наш бухгалтер заявил Пьянкову, что он может по-прежнему спокойно кредитоваться в частных банках, не затрагивая своего текущего счета в Госбанке. Пьянков горячился, угрожал остановить производство. Я решительно заявил ему, что денег от нас он не получит. Пьянков ушел. Попросил я в кабинет рабочих.

— Зачем вы пришли с хозяином?

— Товарищ Никифоров, он нам заработной платы не платит. Говорит, что Советская власть задерживает в банке его деньги. Вот мы и пришли.

— Значит, вы пришли защищать вашего хозяина от Советской власти? Кто у вас председатель комитета?

— Председатель я, — заявил рабочий средних лет.

— Вы член партии?

— Да. В этом году записался в партию. Рабочие все на заводе за Советскую власть. Но хозяин говорит, что вы не выдаете ему денег, а поэтому он задержал зарплату и предложил поехать с ним сюда.

— Ему столько денег для зарплаты не надо. Он никогда столько денег не брал.

Я усадил рабочих и терпеливо разъяснил им задачи рабочего контроля, а бухгалтер ознакомил их со всеми махинациями капиталистов, старающихся подорвать финансовое положение Советской власти.

— Где взять хозяину деньги, пусть у него об этом голова болит. Ваше дело требовать.

— А если он не будет платить?

— Берите завод в свои руки.

— А как же это сделать-то?

— А как сделали сучанцы на своих копях, слыхали?

— А как же, слыхали.

— Ну вот съездите и поучитесь у них.

— Ты не сердись на нас, товарищ Никифоров, мы это по неопытности за хозяином пришли. Теперь мы иначе будем с ним разговаривать. Только вы помогите нам, если чего сами не сможем.

— Поможем, — ответил я им, прощаясь.

Пришли возмущенные директор и главный бухгалтер судоремонтного завода: комиссар банка отказался оплатить ассигновки.

— Покажите ваши ассигновки, — попросил бухгалтер. — Ну, конечно, на ассигновках нет виз комиссии рабочего контроля. Без такой визы вам их не оплатят.

— При чем тут рабочий контроль? Мы ведь государственное учреждение, и у нас имеется государственный контролер.

— Знаете что, — сказал я директору, — вы получили решение Совета рабочего контроля, выполняйте его. Иначе мы выполним это без вас. Идите.

Директор посмотрел на меня, помял в руках свою шляпу и нерешительно двинулся к выходу. За ним вышел и его бухгалтер.

— Не привык директор к этому, — улыбаясь, проговорил Григорьев. — С ним раньше не говорили таким тоном.

— Привыкнет.

Так мы постепенно внедрили рабочий контроль на всех предприятиях государственного значения.

Мы не ощущали, ясно не сознавали всего исторического величия совершаемого. В нашем сознании отражалось только непосредственное, будничное, что мы делали: наступали на банки, на заводы, на копи, возились с организацией управления предприятиями, с финансированием, с заработной платой. Нас контратаковали, старались сорвать наше наступление, окружали враждебностью, саботажем, угрозами, пытались использовать нашу неопытность.

Нам было трудно, но мы побеждали.

Комиссии рабочего контроля на предприятиях государственного значения развернули свою работу и за пределами Владивостока. На целом ряде частных каменноугольных копей, на Тетюхинском комбинате, на винокуренном заводе. Необходимо было срочно создавать инспекторский аппарат. На этом настаивал и Григорьев.