Окутанная тьмой (СИ)

Люси еще стояла у перил, так же крепко держась руками за железные и безумно холодные прутья, вьющиеся одинаковыми узорами по всей своей длине. Наверное, уже давно стоило уйти и забыть или хотя бы попытаться все, что было здесь, что было так дорого, но она лишила себя этого сама и винить больше некого. Сколько раз она уже еле ощутимо отталкивалась от перил, собиралась уйти, но что-то не пускало, и Люси вновь цеплялась за эти узоры, будто это могло ее здесь задержать, остановить. Она причиняла своему сердцу боль, хотя все, что можно было разбить, сломать, разорвать, сжечь раз и навсегда, бесповоротно, внутри – она уже сделала. Холодный ветер раздражал Хартфилию до глубины души, он постоянно пытался стянуть капюшон, выставить на всеобщее обозрение светлые волосы или хотя бы выбить одну прядь и в этот раз ему это удалось, но девушке уже стало глубоко плевать на все происходящее вокруг. Люси уже не боится возвращения малышек, ее малышек, которых она просто бросила, оставила одних – она прекрасно знает, что их оттуда никто после столь долгого отсутствия не отпустит. Как ни прискорбно это осознавать, но Хартфилия стала для них предателем, ведь не смотря на все обещания и все еще повторяющиеся в ее голове клятвы, она оставила их. В душе, наверное, должно было появиться чувство радости, гордости и счастья за них, за будущее, которое теперь перед ними. Они, наконец, получили все то, что Люси так бессовестно, эгоистично отняла, держа их при себе. Но, увы, вместо всего этого, появилась только черная зияющая дыра, которую казалось уже невозможно заполнить никогда, да и нечем. Что у нее осталось теперь? Уже в который раз Люси оборвала все узы, сожгла бесповоротно все мосты за собой и отреклась ото всех. Теперь было только противно, горько и гадко, уже в который раз она поступает так, причиняет им боль, хотя в глубине души и не хочет этого делать. Для этого она сбежала, для этого столько лгала, а в итоге опять ничего не вышло, ничего хорошего. Теперь у Хартфилии совсем ничего нет. Дом давно заменили маленькие гостиничные номерки на день-два, чтобы только выследить демона и убить, а потом дальше. Семью – Адриана, Райто, ее духи и остальные знакомые, заслужившие ее доверие, немногочисленные демоны, которые, к счастью, останутся с ней. Любовь, радость, счастье, сострадание, жалость, забота – все эти светлые чувства давно заменили ненависть, презрение, злоба, жестокость, кровожадность, боль. Люси все чаще, с каждым днем, все больше казалось, что она медленно превращается в такого же пустого, потерянного демона без смысла жизни – чем меньше вокруг нее воспоминаний из прошлого, тем страшнее становится за свое завтра. Кто остановит ее, если все же ею овладеют ее же демоны? Вместо нее будет настоящий убийца с алыми, как кровь, глазами, которые постоянно вызывали восхищение у других демонов и страх у людей, дрожь по всему телу. Сострадание, жалость, добро – она еще немного чувствует их, они есть в ней, где-то в ее душе, они таятся в самом темном уголке среди ее боли и ярости. Все свое прошлое Люси обрезала как фотографию ножницами, оставив только себя, не жалея. Так она видела их защиту, хотя и понимала, что в одиночку она против множества демонов – никто. Как бы ее не боялись, как бы ее не называли за спиной, как бы они не были наслышаны о демоне в ее душе, все равно – ей не победить. И если она однажды все же превратиться в одного из монстров, которых сама так ненавидит и презирает, считает бродячими псами – Хартфилии остается только надеяться, что найдется такой же демон, как и она ранее, и без сожаления вонзит ей в грудь когти, вырвет это чертово сердце со столь омерзительной черной кровью.