Окутанная тьмой (СИ)

— Сам ты идиот, ясно? — забрав из дрожащей руки Фуллбастера сигарету, Нацу демонстративно переломил ее пополам, бросив на каменную дорожку, а после еще и наступив на нее, окончательно гася маленький ярко-красный огонек. — Если Люси сама ушла с ним, значит, она верит ему и он не враг. Вот только мне он все равно не нравится, — сунув руки в карманы, Драгнил поспешно заторопился назад в гильдию, но, сделав всего пару шагов, остановился, зарываясь пальцами в волосы, болезненно морщась и просто падая на землю.

— Эй, ты чего?

— Ладно, Кана, я все окна открыла, пускай проветриться здесь, а то невозможно. Завтра с утра начнем уборку и ремонт, присмотри пока здесь, а то мало ли что, — Лисанна печальным взглядом обвела почерневшие стены здания, ставшего за все это время таким родным и близким, тяжело вздохнула, пряча замершие руки в карманы куртки. Альберона, опираясь на край одного стола, только согласно кивала, провожая усталым взглядом всех волшебников, засобиравшихся домой, ведь было достаточно темно. — Если что-то случится, то звони, я всегда буду на связи, хорошо? — Кана в сотый раз утвердительно кивнула, закрывая дверь перед носом Штраусс, понимая, что та все никак не хочет оставлять гильдию, ведь ее дома теперь никто не ждет — и у брата, и у сестры свои семьи. В этом плане шатенка более чем понимала девушку, но, тем не менее, Лисанну все же ждал Хэппи, так что повод возвращаться был. А вот Кане некуда было торопиться, и потому оглядевшись по сторонам, девушка, чиркая спичками в темноте, поочередно зажгла несколько свечей, поставив их на разные края стола. Не то, чтобы он боялась темноты или находиться в совершенно пустой гильдии одна, просто так было немного, но спокойнее, теплее и душе, и сердцу.

— Эм, здрасте. Простите уж, не помню вашего имени, — Кана остановилась, огляделась по сторонам, но там было пусто, да и этот голос был немного ей знаком. Но, все же, зажав между пальцев карту, девушка обернулась, решительно и смело глядя на того, кто появился здесь так поздно. — Я не знал, куда отнести Люси-сан, поэтому принес сюда. Если бы я забрал ее с собой, то было бы только хуже. Как вас зовут? — перед Альбероной, держа на руках то ли бессознательную, то ли спящую Хартфилию, стоял Кин. И в этот раз он не был тем заносчивым, самоуверенным мальчишкой, каким его запомнила волшебница — будто в нем что-то изменилось, но Кана не думала слишком расслабляться.

— Кана, а ты ведь Жнец, так, Кин, кажется? — указав рукой на скамейку, где было расстелено теплое покрывало, Кана сделала несколько шагов назад, решив, что не позволит демону обойти ее со спины, для собственной безопасности, хотя Кина ее такая недоверчивость только смешила. Конечно, его мнение о людях не изменилось — они глупы. Ведь теперь-то, когда он знает, кто эти волшебники и что они значат для Люси, он просто не посмеет притронуться к ним, а тем более навредить. Уложив Хартфилию на скамейку, Кин бережно стряхнул с ее щеки прядь волос, уже в который раз осматривая, не осталось ли на ее лице крови. Убедившись, что все чисто, он отступил назад, не исчезая из поля зрения шатенки. — И что с ней? Люси все еще голодна?

— Нет, больше нет, я устранил эту проблему, не волнуйтесь, Кана-сан, — и только сейчас, подняв глаза, Альберона увидела слишком большие, заметные темные пятна на белой рубашке и полусонный, уставший взгляд мальчишки, которому сейчас просто нужен был хороший отдых. — Это будет некрасиво с моей стороны, но могу ли я попросить вас о небольшом одолжении? — Кана насторожилась, не спуская глаз с демона, нахмурив брови. — Ничего дурного, пожалуйста, не пугайтесь, Кана-сан, я просто хочу попросить вас, чтобы вы не говорили Люси-сан, что я был здесь снова. Я и так слишком сильно провинился перед ней, опозорил, подставил, она не простит мне этого, поэтому не говорите ей, пожалуйста, я очень вас прошу. Я только отдохну немного и скоро приду, чтобы вернуть тому парню его чувства, потерпите еще немного. Пожалуйста.

— Хорошо, я не скажу, обещаю. Иди, а то с ног валишься, иди, а за Нацу не беспокойся, с ним мы справимся и с Люси тоже, — Кана улыбнулась, будучи теперь уверенной, что, наконец, возвращаются старые добрые времена, когда все в их гильдии было хорошо. Теперь вся их семья снова в сборе, и в скором времени все они заживут так же счастливо, весело, беззаботно, теперь их ничто не разлучит. Кин обессилено что-то пробормотал, выдавливая из себя благодарность и кривую улыбку, но, тем не менее, он, приложив руку к груди, поклонился, и только после этого исчез, будто его и не было. Кана на это махнула рукой, переводя взгляд на Хартфилию — по крайней мере, ей не придется куковать всю ночь одной.