Окутанная тьмой (СИ)

— Не менее мерзкий, чем ты сейчас. Это всё? То есть, вы всей своей сворой по просьбе какого-то падшего ангела, не зная ни его имени, ни статуса, как дворовые шавки бегали по городу за маленькой девочкой, с куском её одежды в руках? И при этом она искусно водила вас всех за нос? Отвратительно, какие же вы убожества, позорите истинных демонов! — злостно процедила Люси, резко сомкнув пальцы на пострадавшей ранее шее, — только зеркальные глаза испуганно смотрели на неё в полнейшем неверии.

— Ты ведь говорила, что отпустишь меня и брата, — тихо пролепетала Седьмая, не зная, куда разом испарилась вся её уверенность и напор. Эти глаза прожигали её насквозь, она трепетала от страха, ощущая огонь, настоящий огонь, что, не прекращая подпитывать злость, движется по венам Люси. Теперь она не та, что была прежде — ей нельзя было верить.

— Я пошутила, на даже, а ты поверила. Ха-ха, давай вместе посмеёмся. Смирись, Седьмая, прошли уже те времена, когда я видела, по крайней мере, пыталась видеть в демонах что-то хорошее, человеческое, святое. Нет больше той Люси, что даже за похищение Эрзы и Джерара отпустила вас, считая, что вы были под дурным влиянием. Теперь ни ты, ни твой брат не останетесь в живых, прими это, Седьмая. Час расплаты настал, а это — моя кровавая вендетта, — Седьмая уже ощущала на своей коже жар, что начинал закипать от ладони Люси. Но тут, перебив её мысли о неминуемом, тихонько отворилась дверь, и в гильдию, сверкнув тёмно-карими, слишком знакомыми глазами, прошмыгнула девочка, знакомая Седьмой не понаслышке. Реакция последовала в ту же секунду.

— Стой! Эта девочка, почему, почему она здесь?! — выкрикнула она, с ужасом глядя на кого-то позади. Люси обернулась, встретившись взглядом с Эми, — та уверенно приближалась к ним, не обращая ни на кого внимания, даже когда её пытались вывести прочь. Здесь было не место маленьким детям, но та ловко обходила всех, слишком часто оглядываясь на сидевших неподалёку Райто и Адриану. Люси насторожилась, ей не нравилась такая бешеная реакция на обычного человеческого ребёнка.

— Это просто Эми. У тебя что, от боли уже галлюцинации начались? Приди в себя, чёртова истеричка, — перед тобой просто ребёнок! — выкрикнула Люси, с недовольством отвесив по бледной щеке успокоительную, размашистую пощёчину. Седьмая покорно откинула голову, но, обернувшись вновь, ещё более испуганно вжалась спиной в деревянный крест за собой, будто желая отступить. Она не понимала, почему-то, что видит она, никто более не замечает или просто делает вид?! — Прекрати так смотреть на неё, отвратительно.

— Да присмотрись же ты, наконец! Эта девочка давно мертва, у неё внутри червы копошатся, присмотрись же — в ней чужая душа, не её собственная! Я тебя молю, посмотри внимательно, я не больна, просто смотри! Видишь?! — вопила не своим голосом девушка, вырываясь с новой силой — верёвки с лёгкостью дошли до костей, рвано разорвав плоть, но её это не останавливало. Седьмая будто потеряла саму себя, позабыв в каком положении находится, и что вообще происходит вокруг.

— Что за чушь ты несёшь, сумасшедшая?! — цокнула Хартфилия с недовольством, что Седьмая всё никак не может успокоиться и принять свою скорую погибель достойно, и продолжает придумывать какие-то глупые, граничащие с шизофренией сказки. И Люси уже собиралась покончить с этим раз и навсегда, когда Эми, стоящая позади, заговорила — это был не её голос, не её мысли, вообще не она. Да и вместо лучезарных, наивных, добрых глаз Люси встретились расчётливые, тёмно-карие с демонической искрой внутри.