Читаем Олигархический транзит полностью

Вправо — влево. Вправо — влево. Сухой хруст дерева, бряканье и скрежет стальных рымов, скоб и тросов, постукивание чего-то в недрах ящиков… Трюм с загадочным грузом, почти весь укрытый темнотой, не переставая, жил своей шумной жизнью, «дышал». Только теперь Бугаев оценил меткость старпомовского слова. От размеренности, изнурительного однообразия и постоянной, не дающей забыть о себе угрозы этого «дыхания» можно было сойти с ума.

Миша распластался для устойчивости на том ящике, где невольно оказался, и принялся его обследовать. Первоначальный план состоял в том, чтобы поддеть свайкой край доски, отогнуть и через образовавшуюся щель с помощью фонарика обследовать внутренности, а затем вернуть всё на прежнее место и подколотить гвозди, так чтобы никто ничего не заподозрил. Если там действительно части буровой установки — хотя Бугаев совершенно не представлял, как они должны выглядеть, — в общем, если трубы, валы, муфты, шестеренки, короче, железо, — это одно; и совсем другое, если… Как может выглядеть «другое», он тоже не знал; по части секретных военных изделий в голове не было ничего, кроме разве что телевизионных картинок праздничных парадов в День Победы. Но Миша, конечно, был не таким круглым идиотом, чтобы предположить, будто нечто муляжно-пропагандистское, какая-нибудь серебристая сигара может прямо с Красной площади перекочевать в этот трюм.

На деле всё оказалось труднее. Ребра ящиков были тщательно заделаны массивным Г-образным стальным профилем, с двух сторон прошитым гвоздями. Чтобы приподнять край какой-нибудь доски, требовалось вначале отодрать обрамлявшее её железо, а после осмотра, соответственно, прибить его назад, что без плотницких инструментов (хотя бы гвоздодёра и молотка) было невозможно. Миша сообразил, что такой длинный ящик не может состоять из цельных досок, где-то должен быть стык. В самом деле, направив луч фонаря вдоль верхней стенки, на которой лежал, он обнаружил посередине ящика тёмную поперечную полосу. Однако тут же убедился, что это прибитая гвоздями металлическая шина: стык был заделан так же прочно, как и ребра.

Ему пришло в голову подковырнуть пару досок подальше от края, просунуть между ними свайку и немного их раздвинуть. Не исключено, что для приблизительной оценки характера груза будет достаточно совсем узкой щели. Трубы — это трубы, что их долго разглядывать. Удобнее всего было бы найти в досках готовое отверстие, какой-нибудь выпавший сучок, который позволил бы без усилий протолкнуть суженный конец свайки поглубже, чтобы затем воспользоваться ею как рычагом.

Увы, обшивка была крепкая и без изъянов. Более того: когда Миша стал остервенело долбить свайкой узкую щель между двумя плотно пригнанными досками, он убедился, что доски, во-первых, достаточно толстые, а во-вторых — шпунтованные; насквозь в щель между ними не могла бы пройти даже бритва, и ни одну из них нельзя было приподнять отдельно от соседних; они были сбиты намертво, сплошным щитом. Единственное, что оставалось, — отколупывать, отковыривать тупой свайкой по щепочке, пока не образуется достаточно большое отверстие. К этому Бугаев и приступил, жалея, что с ним нет обычного перочинного ножа, и уже не думая о том, чтобы замести следы взлома.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Добро не оставляйте на потом
Добро не оставляйте на потом

Матильда, матриарх семьи Кабрелли, с юности была резкой и уверенной в себе. Но она никогда не рассказывала родным об истории своей матери. На закате жизни она понимает, что время пришло и история незаурядной женщины, какой была ее мать Доменика, не должна уйти в небытие…Доменика росла в прибрежном Виареджо, маленьком провинциальном городке, с детства она выделялась среди сверстников – свободолюбием, умом и желанием вырваться из традиционной канвы, уготованной для женщины. Выучившись на медсестру, она планирует связать свою жизнь с медициной. Но и ее планы, и жизнь всей Европы разрушены подступающей войной. Судьба Доменики окажется связана с Шотландией, с морским капитаном Джоном Мак-Викарсом, но сердце ее по-прежнему принадлежит Италии и любимому Виареджо.Удивительно насыщенный роман, в основе которого лежит реальная история, рассказывающий не только о жизни итальянской семьи, но и о судьбе британских итальянцев, которые во Вторую мировую войну оказались париями, отвергнутыми новой родиной.Семейная сага, исторический роман, пейзажи тосканского побережья и прекрасные герои – новый роман Адрианы Трижиани, автора «Жены башмачника», гарантирует настоящее погружение в удивительную, очень красивую и не самую обычную историю, охватывающую почти весь двадцатый век.

Адриана Трижиани

Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза
Ход королевы
Ход королевы

Бет Хармон – тихая, угрюмая и, на первый взгляд, ничем не примечательная восьмилетняя девочка, которую отправляют в приют после гибели матери. Она лишена любви и эмоциональной поддержки. Ее круг общения – еще одна сирота и сторож, который учит Бет играть в шахматы, которые постепенно становятся для нее смыслом жизни. По мере взросления юный гений начинает злоупотреблять транквилизаторами и алкоголем, сбегая тем самым от реальности. Лишь во время игры в шахматы ее мысли проясняются, и она может возвращать себе контроль. Уже в шестнадцать лет Бет становится участником Открытого чемпионата США по шахматам. Но параллельно ее стремлению отточить свои навыки на профессиональном уровне, ставки возрастают, ее изоляция обретает пугающий масштаб, а желание сбежать от реальности становится соблазнительнее. И наступает момент, когда ей предстоит сразиться с лучшим игроком мира. Сможет ли она победить или станет жертвой своих пристрастий, как это уже случалось в прошлом?

Уолтер Стоун Тевис

Современная русская и зарубежная проза