Олигархический транзит

Когда всё началось, шёл уже четвёртый час утра. (Бугаев впоследствии никак не мог поверить, что провел в трюме больше четырех часов.) Чёрная резиновая лодка с людьми неожиданно вышла из темноты прямо наперерез судну. На экране радара её приближение почему-то не засекли — скорее всего, по халатности второго штурмана, который зевал и уже собирался сдавать вахту старпому. Вахтенный сбавил ход и вызвал на мостик капитана, одновременно послав матроса Жабина на палубу приготовить (но не спускать!) штормтрап. Грибач оправдывал свои действия тем, что принял людей в лодке за терпящих бедствие — они махали руками, что-то кричали и всячески привлекали к себе внимание. Жабин, то ли по тупости своей, то ли злонамеренно, то ли действительно (как он после объяснял) решив поторопиться с помощью несчастным, выполнил команду превратно, молниеносно закрепил и скинул трап, так что, когда мастер поднялся из каюты на мостик, посторонние уже были на борту. Впрочем, Жабину первому же и досталось: подсобив двоим забраться на палубу и вдруг разглядев у поднимавшегося за ними следом третьего оружие за спиной, он глупо крикнул: «Э, ты, куда с автоматом лезешь!» — и попытался стряхнуть его с трапа смешными движениями, словно блоху с рукава, за что немедленно получил сокрушительный удар в затылок от одного из тех, кто уже был на борту, и остался лежать без сознания тут же, возле фальшборта. Наблюдавшие эту картину с крыла мостика второй помощник и капитан, только что выдернутый из постели и не успевший ничего предпринять, могли уже не сомневаться в серьезности намерений и профессиональных навыках гостей.

Через пару минут трое вооружённых людей в масках вломились на мостик, и старший из них по-английски заявил, что на судне, по их информации, находится незаконный груз. Капитан на английском же спросил, кого они представляют, и попросил предъявить документы.

— Сейчас мы, сука, зальём тебе в глотку бутылку спирта, вызовем береговую охрану, и полгода на нарах в британской тюрьме тебе обеспечены, — сказал вдруг на чистом русском один из налётчиков. — А если судно при этом сядет на мель и его придется избавить от кое-какого груза, то дома тебя ждёт ещё и пуля.

— Думаю, это действительно хорошая мысль — вызвать береговую охрану, — ответил капитан по-английски (он предполагал, видимо, что русский язык знают не все, и продолжал говорить со старшим). — Если этого не сделаете вы, то сделаю я. Власти должны заинтересоваться посторонними вооружёнными людьми на судне.

— Мой товарищ погорячился, — сказал старший тоже по-русски, но с легким акцентом. — Третейские судьи не нужны ни нам, ни вам. Предлагаю открыть карты, и вы как перевозчик будете избавлены от всякой ответственности.

— Если бы у меня были какие-то «карты», я был бы уже не перевозчик, а соучастник преступления. Пока что преступление на моём судне совершаете вы, и я в любом случае предпочту общение с властями. Не забывайте, что мы приближаемся к Английским проливам, где существует контроль проходящих судов. Или вы перестреляете всю команду и поведёте судно сами?

— Не ссы, Александров Матросовых мы из вас делать не будем, — заверил второй бандит.

Тем временем старший, ничего больше не говоря, повернулся к выходу, другие двое двинулись за ним, и как раз в этот момент в рубку влетел запыхавшийся Сикорский. Увидев людей в масках и автоматы, нацеленные прямо ему в грудь, он побледнел, отступил в сторону и вытянулся у переборки. Именно тогда он будто бы заметил, как один из выходивших включил по дороге палубное освещение.

Старпома обычно поднимали без четверти четыре. В этот раз будить было некому; он проснулся сам без пяти, понял, что опаздывает на вахту, торопливо оделся и взбежал на ходовой мостик, никого по пути не встретив. Подходил, рассчитывая на привычную тишину, рабочий полумрак штурманской с лампой над картой, зашторенную ходовую с мерцающим в темноте экраном радара, — а нашёл распахнутые двери, яркий свет, посторонних людей и суету. Капитан как раз заканчивал передавать свою телефонограмму в контору компании (на связи там в это время был только дежурный диспетчер). Вахтенный помощник с третьим механиком торчали на крыле. Судно фактически не двигалось, едва выгребая против ветра на малом ходу. Акимов бросил взгляд на палубу и сразу увидел незнакомцев в чёрных комбинезонах. Вышел на левое крыло мостика к Грибачу и Сикорскому, имевшим совершенно ошалелый вид, испуганно перед ним расступившимся, глянул вниз, увидел пришвартованную к борту десантную резиновую лодку, спины людей с надписью «POLICE», автоматы, маски.

— Как они попали на борт? — спросил у второго помощника. — Почему вы не подали сигнала тревоги?

— Так ночь же, зачем народ будить… — глупо пробормотал тот.

— Они сейчас покинут судно, — уверенно сказал капитан, приблизившись. — Уже были здесь, я их послал куда следует.

— Что им нужно? Какие у них полномочия?

— Да какие там полномочия! Обычные бандюги. Шантажом промышляют.