Читаем Олимпиада всеведов полностью

– Я думаю, сам вопрос, который нам задал Знарок, – продолжил Ур, не обратив внимание на реплику – даже не в поисках словесного корня, а в поисках сути, которую слова прикрывают.

– Как штанами – зад или другое место, – сморозил Явчик.

– Родилка прячется в штанах, а мы ее словами – трах. Светка засмущалась от скабрезности слов Явчика, но Ур не дал перепалке разгореться и пригласил всех отобедать. Проголодавшись, друзья охотно перебрались на кухню. На обед была…курица. А Светка захотела поджарить себе глазунью из двух яиц.

Так что – курица или яйцо – второй вопрос Знарка всплыл сам собой…

И когда ребята уже уплетали за обе щеки аппетитную дичь, Светка еще стояла у плиты.

– Вот вам и ответ, что было в начале – курица или яйцо, – прокомментировал текущую ситуацию с обедом Явчик.

– Мы уже доедаем и запиваем, а Светка еще готовит свое немудреное блюдо. Значит, курица – раньше яйца.

– А была бы ваша курица готова, если б яйца не были в основе, вроде бы Светка отпарировала.

– Яйцо – курица – яйцо или курица – яйцо – курица – это тот же круг, о котором мы говорили утром, и где в нем начало, а где – конец? – Ур взял на себя роль ведущего:

– Кто поел – тот молодец! А супротив молодца – только умница – овца.

Явчик опять скаламбурил:

– И спросила овца у отца: а с какого мы родом крыльца? Не бывает детей – до венца. Что останется после конца? Навчик попытался вернуть разговору серьезный лад:

– Отцы и матери рожают детей, те вырастают и взрослеют, обзаводятся своими детьми, старики уходят, приходят внуки – и так по кругу, жизнь продолжается. И умаешься, пока докопаешься, как оно все начиналось. И начиналось ли. Или… И у времени нет ни начала, ни конца?

– Так что вперед: курица или яйцо – вопрос некорректный, – подхватил Правчик. – Зачем же нам его задал Знарок? Это – нам урок, и пойдет он впрок, – подытожил Ур.

– Про запас, на пользу. Ведь главный вопрос, на который нам предстоит найти ответ – вопрос о сотворении мира, в котором (или мы не знаем об этом) или на самом деле не было ни начала ни конца – еще впереди.

И лучшее время для поиска таких ответов – это грядущий сон.

Так что – субботея закончилась. И до воскресения.


День Вторый – в который тинейджеры сами беседовали с мудрецами

Вторый (второй) выходной, когда после недели трудовой полагалось работать не руками, а головой – слушать и внимать, думать – понимать. Тем более, что тинейджеры за субботу не очень-то и продвинулись в поисках ответа на главный вопрос о сотворении мира – а что было до начала всего и как оно все зачиналось.

С детства они знали, что о делах давно минувших дней лучше всего беседы вести со старыми мудрецами, которые если и не сами жили в те далекие времена, но общались с еще более древними старожилами нашей земной ойкумены. Ойкумена – это от греческого слова oikos – место, где живут люди, и мало таких мест сейчас, где никто не живет, разве что в океане и на ледниках. Да и там живут твари всякие земноводные, на нынешних людей непохожие, но то ли они породили род человеческий, то ли обитали рядом с ними. Мифы старинные поведали много чудесных историй – и о допотопных цивилизациях, у которых были и образцы разных аппаратов летательных, и глаз третий во лбу для чтения мыслей на расстоянии. А уж сказок-то у них было не счесть, не перечесть. Да все неписаных, а рассказанных. А мудрецы хоть и не знали друг друга и не общались за одним столом, но помнили многое и о многом.

Вот с ними-то и захотели встретится друзья, послушать да покумекать. А как с ними встретиться, если жили они в разное давешнее время да и в разных местах. И говорили-то они на разных языках и наречиях, и переводчиков-то таких сейчас нет ни в словарях, ни в Гугле.

Но если еще недавно различные маги и гадалки катали колечко по блюдечку и вызывали разных духов (говорят, что и видели и слышали оных), то почему же не допустить, что нынешняя техника тоже может сделать что-нибудь подобное.

Погода с самого утра не располагала ни к прогулкам ни к каким другим занятиям на свежем воздухе, поэтому друзья и собрались с утра, теперь уже у Правчика.

У него дома был такой особенный компьютер с платформой, допускающей вневременной Скайп, с внеформатной видеокамерой, позволяющей лицезреть не от края и до края, а на всю мыслимую и немыслимую широту, и с шаровым джойстиком, переключающим не по-кадрово, а объемно всех участников видеоконференции. Это позволяло тинейджерам переноситься в разные земли и в разные времена, увидеть и услышать в этой архе-социальной сети разных людей, с которыми по-другому нельзя было никак ни связаться ни заочно пообщаться.

Друзья выбрали в адресной книге компьютера имена тех, кто, по их мнению, был бы им интересен, дабы расспросить, что думали они о происхождении мира. И оказались в этом списке три мудреца: Апостол – ученик Христа, дядюшка Дао – ученик Конфуция и языческий Ведун – ученик славянского Велеса.



И начали тинейджеры свое общение с мудрецами с общей просьбы:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука