Олимпийские игры в политике, повседневной жизни и культуре. От античности до современности

Об играх, проводившихся на Боспоре, сохранилось немало эпиграфических источников. Это упоминания агонофетов – организаторов состязаний: в Нимфее (Соколова, Павличенко 2002: 106); в Гермонассе (КБН 1039), на Азиатской стороне Боспора в одном из городов (Иванчик, Савенко 2011: 500–505; находка из Ставропольского края). Кроме того, в 13 случаях в надписях упоминаются гимнасии и гимнасиархи (КБН 90, 103, 129, 823, 991, 1140, 1203, 1264, 1277–1280). Наиболее информативным по спортивной тематике является список с именами чемпионов на празднике в честь Гермеса из Горгиппии. Он представляет собой хорошо сохранившуюся высокую плиту из белого мрамора (КБН – Альбом 1137). Анализ имен и патронимиков на ней свидетельствует о том, что участниками этих состязаний, происходивших в первой половине III в. до н. э., были представители самых знатных и богатых семей (Булычева 2013: 292).

Действительно, аристократия, претендовавшая на происхождение от богов и героев, кроме главной роли в политической, военной, экономической и религиозной жизни государства, обязательно должна была участвовать в спортивных играх, прежде всего, в панэллинских, добывая славу себе и полису (Суриков 2009: 49–50). Эти представители высших слоев греческого общества имели возможность, ко всему прочему, получать прекрасное образование. Аристократы-воины, спортсмены и богачи представляли собой самую развитую и мобильную часть гражданского коллектива (Суриков 2009: 50). Все эти признаки, без всякого исключения, были характерны и для боспорской социальной верхушки, представители которой носили греческие имена и патронимики.

Мы знаем, что подготовку к участию в спортивных состязаниях боспорские атлеты проходили в гимнасиях, стремясь к физическому совершенству и красоте тела (kaloi kagatoi). Об устройстве таких гимнасиев можно судить по спортивному комплексу III в. до н. э., открытому в Фанагории (Акимова, Молева 2015: 117–118). Известны и захоронения палестритов с соответствующим инвентарем: железные и бронзовые стригили (скребки для снятия налета из оливкового масла и пота с тела после упражнений), алабастры и арибаллы (сосуды с оливковым маслом для натирания тела перед состязанием). Такие погребальные комплексы с захоронениями по греческому канону, начиная с V в. до н. э., имеются в некрополях Пантикапея, Нимфея, Мирмекия, Фанагории (Акимова, Молева 2015: 119–120).

Вовлеченность боспорского населения в занятия физической культурой и спортивные состязания демонстрирует фресковая живопись боспорских склепов. Наиболее показателен в этом отношении «склеп 1908 года», открытый на северном склоне горы Митридат В. В. Шкорпилом и во всех деталях опубликованный М. И. Ростовцевым (Ростовцев 1914: 70 и сл.; табл. XXVI, XXVII). Эта гробница состоит из широкого дромоса и погребальной камеры, стены которых сложены из обработанных квадров местного известняка. Внутри усыпальница оштукатурена и украшена фресковой живописью в виде широких горизонтальных полос бледно-желтого, темно-красного и охристого цветов. Над ними расположен живописный фриз, имитирующий деревянную балку с развешанными на вбитых гвоздях предметами, сопровождавшими жизнь атлета и палестрита (Ростовцев 1914: табл. XXV, XXVII, 5; Виноградов, Медведева 2017: 23–24; илл. 29, 83–85). Это редчайший на Боспоре образец раннего склепа, украшенного росписью. В. В. Шкорпил датировал его III в. до н. э., М. И. Ростовцев – концом IV – началом III в. до н. э., и эта датировка считается сегодня общепринятой (Ростовцев 1914: 74; Виноградов, Медведева 2017: 25). Сохранились фотографии и рисунки этого фриза в исполнении М. В. Фармаковского и С. П. Украинцева. В передаче цветовой гаммы, по мнению М. И. Ростовцева, более точен рисунок М. В. Фармаковского, однако полная передача живописи на всех трех стенах принадлежит С. П. Украинцеву, акварели которого приводятся в нашей статье (илл. 9 а, б, в). Цвета фрески соответствуют полосам на стенах: темно-красный, охристый, бледно-желтый, коричневый, с добавлением серо-зеленоватого.